Не было во время Великой Отечественной войны солдат более известных, чем панфиловцы. В то же время не смолкал и шёпот над могилами героев: «Выдумки всё это, сюжет пропаганды...»
Первым о подвиге панфиловцев – солдат 4-й роты 2-го батальона 1075-го полка 8-й гвардейской стрелковой дивизии – написал 27 ноября 1941 года корреспондент газеты «Красная звезда» Василий Коротеев.
«Мы встретили комиссара 8-й панфиловской дивизии Егорова, который рассказал о чрезвычайно тяжёлой обстановке на фронте и сообщил, что наши люди геройски дерутся на всех участках, – рассказывал он на допросе. – В частности, Егоров привёл пример геройского боя одной роты с немецкими танками: на рубеж роты наступало 54 танка – рота их задержала, часть уничтожив. В донесении не говорилось о количестве бойцов роты, погибших в этом бою, и не упоминались их фамилии».
Героев тогда не хватало, и уже в следующем номере «Красной звезды» была опубликована передовая статья «Завещание 28 панфиловцев», которые насмерть держали оборону под Москвой. Новость о героях вскоре облетела все советские газеты.
Вскоре были названы фамилии павших солдат, а затем вышел указ о присвоении им званий Героев Советского Союза. Но вдруг в госпитале обнаружился один из якобы погибших панфиловцев – Григорий Шемякин. За ним объявился и другой выживший панфиловец Иван Добробабин.

Против Жукова готовилось большое расстрельное дело

Иван Добробабин попал в плен к немцам

Совершенно неправы те, кто считает подвиг героев-панфиловцев выдумкой. В ходе боёв действительно было уничтожено два десятка танков противника – правда, в это число вошли все танки, наступавшие в этом направлении. Непосредственно же на позициях 4-й роты было уничтожено не более десятка танков. И это весьма впечатляющая цифра, если учесть, что в распоряжении батальона не было ни одного артиллерийского орудия.
Иван Добробабин на допросе так описывал тот бой: «Первый танк достали наши бронебойщики. Метким выстрелом перебили ему трак. Машина закрутилась на месте. И в этот момент в неё кинули сразу несколько гранат и бутылок. Танк вспыхнул, из башни повалил дым.

Прямо под самым днищем танка боец взорвал целую связку гранат. И себя взорвал, и немецкую машину

Вслед за первой загорелась и вторая машина. Третий танк внезапно выскочил на левом фланге. Прямо под самым днищем танка боец взорвал целую связку гранат. И себя взорвал, и немецкую машину. Внутри танка сдетонировал боекомплект…»
Но остановить атаку не удалось. К вечеру рота была уничтожена, а контуженый Добробабин попал в плен. Из плена бежал и вернулся в родное село на оккупированную немцами территорию. Там записался в полицаи. При наступлении Красной армии снова сбежал, на этот раз от Смерша. Некоторое время жил под чужим именем, под которым его снова призвали в армию – там он и узнал о своем звании Героя. Соблазн был велик, и Добробабин доложил начальству о своём настоящем имени, скрыв, разумеется, факт службы в полиции. И вновь оказался в Смерше, где очень удивились «воскресению» героя. И порекомендовали держать язык за зубами: к тому времени подвиг панфиловцев уже стал краеугольным камнем советской идеологии. К тому времени власти уже знали, что в живых осталось ещё трое героев-панфиловцев, которые, получив звания Героев СССР, жили в Казахстане, откуда и были призваны.

Единственная вина героев была в том, что не все они погибли в бою

Дело это никто бы не стал расследовать, если бы не интриги в высших эшелонах власти против маршала Жукова. Против него и его окружения начали готовить дела о расхищении трофеев, вот тут-то вспомнили и об истории с «панфиловцами». Добробабина вновь арестовали и подготовили секретный доклад о фальсификации подвига, однако он не пригодился. Видимо, вождь народов решил простить маршала. В итоге Жуков отделался строгим партийным выговором.
Ивана Добробабина судили в 1947 году как изменника Родины и дали 15 лет лагерей с лишением всех званий и наград.
Он не сгинул в лагерях, а вышел по амнистии в 1955 году. Женился, воспитал сына и дочь. И до самой смерти надеялся на реабилитацию.
«Писал в Москву, просил снять судимость и вернуть отнятые у меня награды, но всё без толку. Сейчас все пишут, что не было никаких панфиловцев, дескать, это всё выдумки журналистов. Выходит, не было боя нашей 4-й роты. Не было гибели моих друзей. И меня не было…»