Звезда 90-х Лариса Черникова - о "самоубийстве" мужа, стычках с бандитами, кабальном договоре с Толмацким и собственной ферме в США
«Я люблю тебя, Дима», «Да ты не смейся», «Одинокий волк» - огромное количество хитов и ещё больше фантастических фактов из биографии. В гостях у «Жизни» певица Лариса Черникова.
- Лариса, Вы уже довольно давно живёте в Америке. По родине не скучаете?
- Я как раз задумала переехать в Россию. Летом начну осуществлять свой план. Все последние годы я жила в Техасе. Это вообще своеобразное место. Если Нью-Йорк - он как Москва, кругом цивилизация, кафешки, рестораны, то Техас - это чистое поле, кругом у всех ранчо. Без машины там пропадёшь - без неё даже ребёнка в школу не отвести.
- У Вас там тоже своё хозяйство?
- Была ферма. Я ведь городская девчонка, для меня ухаживать за курицами или доить коров - это было что-то из области фантастики, но всегда хотелось попробовать. И вот я начала хозяйничать, и это было потрясающе! С тех пор я очень уважаю людей, у которых есть фермы или огороды - я осознала, насколько это большой труд. Я прожила в таком режиме около пяти лет. Но ферму в итоге пришлось продать, потому что она слишком сильно связывала мне руки - от неё нельзя уехать даже на несколько дней. И хотя у меня были помощники, но коровы так ко мне привыкли, что доить подпускали только меня. Особенно рыжая однорогая - к этой вообще все, кроме меня, боялись подходить.
- А сколько животных было?
- Шесть коров, несколько коз и много птицы - куры и перепёлки. С мужем ездили по ярмаркам, показывали нашу продукцию. У меня даже есть личное достижение – однажды мы привезли в Техас кефир! До этого там понятия не имели, что это такое. А мы стали показывать его на ярмарках, и он там вошёл в моду. После этого он стал даже в магазинах появляться. В общем, ферма была такой детской мечтой - чего-то такого мне, видимо, не хватало.
- А чего ещё Вам не хватало в детстве?
- Думаю, что отцовского внимания. У моих родителей была не очень красивая история любви. Когда мама забеременела, её муж и мой отец тут же исчез. Так что я его не знаю. Папа никогда не интересовался мной. Мама получала на меня алименты, но отец как-то хитрил с ними, и в итоге маме за меня доплачивало государство. В итоге получалось около 20 рублей в месяц. Конечно, это детская травма - быть нежеланной дочерью своего отца. И я эту травму потом прорабатывала у психологов. У меня из-за этого долго не было уверенности в отношениях с мужчинами, потому что папа мне этого недодал. Но зато мама у меня замечательная, такой моторчик и огонёк. Мы всю жизнь с ней вместе.
- А когда Вы стали звездой, папа тоже не объявился?
- Объявился. Видимо, кто-то его просветил, что, мол, вот у тебя дочь - артистка. В 2013 году меня пригласили на передачу Малахова. Прихожу в студию, а мне говорят: «Познакомьтесь, это ваш отец!» Я просто выпала в осадок. У меня был шок - двойное предательство с его стороны. То есть он в детстве меня бросил, а встретится со мной решил перед камерами, чтобы получить гонорар от телевизионщиков. Это был мой первый и последний опыт общения с… биологическим производителем. Потому что отцом его трудно назвать. Слово «папа» надо заслужить. И когда меня спрашивают: «Что ты чувствуешь к папе?» Я отвечаю: «Ничего». Могу сказать ему только спасибо за то, что он дал свой биологический материал и получилась я.
- То есть мама всю дорогу крутилась с Вами одна?
- Да. Конечно, помогали и мамины бабушка с дедушкой. Меня водили и на танцы, и на балет, и в музыкальную школу, в кружок рисования, и на лошадях кататься. Всюду меня тыркали, но не везде получалось. Хуже всего дела у меня обстояли с балетом - в детстве я была толстенькой!
- А кем мама работала?
- Она классическая пианистка. Такая строгая, с идеалами. В какой-то момент она стала директором музыкальной школы. И что интересно - она водила меня учиться не в свою музыкальную школу, а в другую. Чтобы педагоги не делали мне поблажек, как дочке коллеги. Очень её за это уважаю.
- После развода маме удалось найти свою любовь?
- Нет. Она посвятила себя работе и мне. Я думаю, что поступок отца был для неё такой травмой, которую ей очень трудно было переступить.
- Каким было Ваше детство?
- Я родилась в Курске, а жили мы в обычной пятиэтажке. Однажды в наш город приехала проверка из Министерства культуры. Они пришли в школу, где преподавала мама, посмотрели, как она работает, и пригласили её в Москву на хорошую должность и сразу же предоставили жильё - 2-комнатную квартиру. У мамы действительно был талант к обучению - она так ставила детям руку, что потом все её ученики играли божественно!
- О чём Вы мечтали в детстве?
- Стать певицей! Я выходила к подъезду и устраивала концерты для бабушек на лавочках. Они уже точно знали часы, когда я к ним выйду после детского сада и ждали мой концерт! Особенно им нравилось, как я пою песни Валерия Леонтьева.
- Я знаю, что Вы также пели и в церковном хоре. А это как получилось?
- Мне было 14 лет, и я обожала ходить в церковь, слушать, как там поют. И в какой-то момент я сама напросилась - подошла к регенту и говорю: «Может, я тоже у вас попою?» Меня послушали и приняли. Денег мне за это не платили. Энергия после выступления тебя наполняет потрясающая. Особенно после «Богородица Дева радуйся!». А выступала я в церкви в Сокольниках, которая чудом пережила и взрывы церквей в советское время, и бомбёжки во время Великой Отечественной.
- То есть Вы мечтали стать певицей, но в Гнесинку поступили случайно?
- Да! Я ведь петь всерьёз не собиралась, играла на домре. Но буквально за несколько дней до поступления познакомилась с девочкой, которая уговорила меня сходить с ней в Гнесинку. Это было абсолютно случайное знакомство - я сидела на лавочке, ела пирожок с капустой, она ко мне подошла и спросила, где я этот пирожок взяла. У нас завязался разговор, и оказалось, что она собирается поступать в Гнесинку на народный хор. Я пошла с ней посмотреть, что вообще это такое. И мне так понравилось, что и я решилась тоже поступать туда. Ведь музыкальный инструмент - это хорошо, но он всего лишь имитация голоса. С настоящим голосом ничто не сравнится! Я принесла туда документы, меня послушали и приняли! Интересными тропками жизнь идёт иногда… Помню, как уже на практике мы ездили по деревням с магнитофоном и записывали, как бабушки поют старые русские песни. Меня тогда поразили их костюмы. Некоторые старушки передавали их из поколения в поколение - эти рубахи, расшитые бисером, понёвы. Всё ручной работы и в удивительной сохранности.
- Вы также выступали в ансамбле Надежды Бабкиной. А как Вы туда попали?
- Ещё будучи студенткой Гнесинки. Случайно узнала, что производится набор во второй состав её ансамбля. Это была своеобразная академия для студентов, которые уже оттуда попадали в основной состав «Русской песни». Руководитель этого коллектива научила меня одной важной вещи - неважно, что у тебя в жизни происходит - горе, несчастная любовь или ещё какая-то напасть, но никогда нельзя это показывать на сцене. К зрителю надо выходить только с улыбкой до ушей! В этом и есть главная задача артиста - дарить людям радость. А грустного в мире и так достаточно. Это и стало моим кредо в карьере.
- Именно во время учёбы в Гнесинке Вы и познакомились с будущим мужем - Андреем Черниковым. Как это произошло?
- Я гуляла со своим пёсиком по парку, и он у меня сбежал. Я бегаю заплаканная, зову его, и тут подходит мужчина и говорит: «Давайте я вам помогу!». Это и был Андрей. Вместе мы пёсика нашли. Оказалось, что мы с ним много лет жили в одном подъезде на разных этажах, но прежде никогда не встречались.
- Как быстро он сделал Вам предложение?
- Месяцев через восемь. Мы долго вместе гуляли - каждый вечер вот с той самой собакой, о чём-то болтали, сблизились как-то по-человечески. Мне и сейчас кажется, что самые крепкие браки начинаются не с сексуальной ноты, не с феромонов-гормонов, а именно с человеческого сближения, с душевной общности.
- Каким был Ваш муж?
- Очень надёжным. Абсолютно мой тип мужчины - и то, что он старше меня, мне очень нравилось. Он мне заменил вот этот голод по сбежавшему отцу. Да и вообще все мужчины в моей жизни - они были старше меня. Мне нравится, когда мужчина заботливый. Он должен создать базу для женщины - и тогда она расцветёт и вернёт ему всё своей любовью, своей женской энергетикой, вдохновит его на подвиги. А из-за того, что у меня не было папы, я была очень стеснительной и замкнутой девочкой. С другой стороны, меня это отгородило от каких-то глупых романов и я не восклицала, как это было принято у советских женщин: «Ах, мной воспользовались!»
- Как Андрей сделал Вам предложение?
- Вот в том самом парке на лавочке и сделал. Ночью, под пение птиц. Свадьба была скромной - я студентка, а он только начинал свой бизнес. Сняли маленький зал в ресторанчике, пригласили родных и друзей.
- Это муж настоял, чтобы Вы ушли от Надежды Бабкиной и занялись сольной карьерой?
- Вы знаете, я всегда сама писала стихи, музыку, песни. У меня их в какой-то момент накопилось очень много. А с мужем я почувствовала поддержку, его надёжное плечо и уверенность в своих силах. Он помог мне записать первые альбомы, снять клипы. Решал абсолютно все вопросы, а мне говорил: «Ты только пой!» И когда его не стало, я оказалась в той ситуации, что я, уже известная певица, вообще ничего не знаю о том, как работает шоу-бизнес. Муж принимал участие и в творческом процессе. Например, «Да ты не смейся!» - это он для меня нашёл, настоял, и получился хит! Кстати, забавный момент - в том клипе я щеголяю в кожаном платье госпожи, такая доминантка с плёткой. А это платье мы сшили из старого дедушкиного плаща!
- А что за бизнес был у Вашего мужа?
- Он занимался продажей металлов. И его компания очень быстро выросла - за полгода выбилась в лидеры российского рынка. По всей Москве висела реклама. А потом его просто убили… Есть человек - и нет человека! Мужа нашли на могиле его отца и сказали: «Это самоубийство, он сам застрелился!» Это при том, что он правша, а стреляли в левый висок... Я помню нашу последнюю встречу - мы были в студии на записи второго альбома. Работа не ладилась, всё время что-то не получалось. Андрей поехал домой, а я осталась на ночь, чтобы всё-таки записать песню. Вернулась домой уже под утро, мужа не было. Подумала, что он ушёл на работу. А вечером пришёл его брат, и я сразу по его лицу поняла, что что-то страшное случилось - глаза у него были просто сумасшедшие! Он говорит: «Андрея больше нет…» Я так и села. Сознание отказывалось это воспринимать. Я ему говорила, что этого не может быть. И повторяла это всю дорогу до тех пор, пока меня не привели в морг на опознание. Мне был 21 год. И вот тут-то я и столкнулась с реальностью. Я ведь всю жизнь была таким домашним цветком, и тут в один момент просто всё рухнуло.
- Это правда, что после этого Вас стали преследовать бандиты?
- Да, началось что-то жуткое. Компанию мужа растащили за три дня. Приходили какие-то серые личности, забирали и выносили всё подчистую - и мебель, и компьютер, и всё, что к полу не прикручено. А я в шоке, у меня горе по мужу, а тут ещё это. Мне вообще не до этих материальных ценностей. Так я и вернулась к маме с одним чемоданчиком - у меня ничего не осталось. Но они и на этом не остановились, пришли уже в нашу с мамой квартиру и начали требовать с нас деньги, которых у нас просто не было. И однажды они вывезли нас с мамой ночью в лес, наставили на нас пистолеты и говорят: «Мы вам даём две недели, чтобы расплатиться!» Я после этого очень долго боялась даже просто из дома выходить. И тем более на концертах выступать - думала, что меня возьмут просто на сцене и застрелят. Мама, кстати, в этой ситуации держалась молодцом - всё время меня подбадривала, говорила, мол, прорвёмся, всё будет хорошо! Но до сих пор про это страшно вспоминать. Не знаю даже, как мы это пережили.
- Как долго это длилось и как закончилось?
- Больше полугода. Наезды, ультиматумы, отсрочки… Из-за нервов я сильно похудела и у меня началась анорексия. Я же такая была, с формами всегда. А тут превратилась в спичку. Не могла ничего есть - только чай пила. И мама в меня насильно впихивала пару ложек мёда. Помню, приехала на презентацию своего альбома, а у самой щеки впалые и ребра торчат. Но у меня была идея фикс - сохранить имя Ларисы Черниковой. Саму себя, как проект, который делал мой муж - в память о нём, назло всем врагам. Я не могла позволить себе опуститься и всё бросить. Мне казалось, что таким образом я бы предала память о муже.
- А бандиты-то от Вас как отстали?
- После того, как я ушла к продюсеру Александру Толмацкому (отец рэпера ДеЦла. - Прим. ред.). Я пришла к нему и сказала: «Я уже известная певица, раскрученная, с хорошим материалом. Ты получишь прибыль, а вкладывать в меня ничего не надо. Просто стриги деньги с концертов. Но у меня вот эта проблема с бандитами, которую я не могу решить. Мне надо, чтобы от меня отстали». И от меня действительно отстали! Кстати, именно с Толмацким родился третий альбом, где был хит «Я люблю тебя, Дима!»
- То есть Толмацкий спас Вас от бандитов. Но при этом я знаю, что Вы подписали с ним кабальный договор…
- Да, договор был суровый. Мне было запрещено беременеть, нельзя было отказываться от концертов, даже если у тебя температура под 40, ну и тому подобное. Но были и плюсы - благодаря этому контракту, я объездила практически весь бывший Советский Союз - везде побывала. В те времена никакие авторские права не работали. Выпустишь альбом - и его тут же продают на кассетах на рынке. Отчислений, естественно, никаких. И весь доход только с концертов. Понятно, что тогда продюсеры гоняли артистов и в хвост и в гриву. Было очень тяжело.
- В какой момент Вы поняли, что больше не можете жить и работать в таком ритме?
- В начале двухтысячных. Я почувствовала, что здоровью моему приходит конец. До окончания контракта ещё было далеко, и мне пришлось заплатить Толмацкому очень хорошие отступные, чтобы освободиться. Откуп такой. Сейчас я понимаю, что, когда подписываешь такие контракты, надо к каждой запятой цепляться, но тогда я этого не понимала, да и вопрос стоял просто о моём выживании. Вообще я о Толмацком не хочу ничего плохого сказать - мы расстались в хороших отношениях. Он - акула бизнеса, дело своё хорошо знает. Именно он ведь придумал снять клип на песню «Я люблю тебя, Дима!», а я не хотела - мне эта песня тоже казалась какой-то слишком простой. Но он настоял. Кстати, снимали мы его в военной части в ангаре, там был настоящий самолёт МИГ. Кругом стояли десять военных и тряслись над этим самолётом, чтобы мы, не дай Бог, ничего в нём не повредили!
- Ваш хит «Я люблю тебя, Дима» запомнился ещё и потрясающим клипом, в котором снялись артисты из «Маски-шоу». Чья была идея пригласить их?
- Моя! Бюджет на съёмки у нас был безумно маленьким. И когда я предложила пригласить их, Толмацкий сказал: «Если только ты сама им заплатишь!» И я тут же согласилась. «Маски» тогда были безумно популярны, пригласить их стоило недёшево, но зато клип состоялся. Кстати, тем самым Димой, к которому я обращалась в песне, по сюжету клипа был Владимир Комаров из «Масок».
- А ещё ходят слухи, что до Толмацкого у Вас был продюсер, который предлагал Вам выступать в саунах для бандитов…
- Да, было такое! В 90-е было много таких проектов «специально для братвы». Например, в Москве существовал закрытый клуб, и в клубе этом была большая ванна - туда звали звёзд и звёздочек. И там был такой сценарий: сначала выйти в пеньюаре, спеть песенку около этой ванны, потом нужно снять пеньюар, а под ним - купальник. Вторую песню ты поёшь в купальнике. А третью песню… уже как пойдёт. Да! Такое было! И предлагали за это шоу ну очень большие деньги. И хотя мне тогда очень нужны были средства, я не смогла на это пойти.
- Но ведь всё равно перед братвой петь приходилось. Самое необычное выступление?
- Однажды я пела песню «Одинокий волк» для одного-единственного зрителя. Привезли меня в шикарный особняк, а там был свой концертный зал, и в зале этом ещё бильярдные столы стояли. И меня попросили залезть на бильярдный стол и петь оттуда. Только вместо слов «Одинокий волк» нужно было петь «Тамбовский волк»! И так 7 раз подряд. И человек просто слушал и просил петь одну эту песню ещё и ещё.
- Какие самые необычные подарки дарили Вам сильные мира сего?
- В Арабских Эмиратах, куда я ездила выступать для наших эмигрантов, мне подарили кошечку какой-то уникальной породы. У неё была на животе такая кожистая складка, вроде карманчика. Как у сумчатых животных. Мне потом объяснили, что это живая кошка-копилка. У арабов, если муж выгоняет жену, она имеет право уйти и забрать всё, что на ней - украшения, драгоценности и тому подобное. И эту кошку тоже может взять с собой, а что-то из драгоценностей положить в этот вот кошкин кармашек. Эта кошка у меня долго жила, но потом я её одной фанатке подарила.
- А случаи грубого ухаживания от мужчин бывали?
- Конечно. Вламывались в гримёрку и говорили: «Сейчас она пойдёт к нам в ресторан и сядет с нами за стол!» Но со мной всюду ездила мама, и она показала себя отличным телохранителем! Она выходила и говорила: «Никуда она не пойдёт!» И типы отставали! И ещё у меня была охранница Елена.
- После ухода от Толмацкого Вы поставили своё творчество на паузу. Почему?
- Влюбилась! Познакомилась на сайте знакомств с американцем по имени Джеймс. Он не знал, что я артистка. Приехал в Москву, и у нас завязался роман. Потом приезжал ещё несколько раз. Общались на английском. Вспомнила, чему меня в школе учили, и быстро освоила язык. В России, кстати, в первый же приезд его ограбили. Он обменял свои доллары на рубли в отеле, спустился в подземный переход около Красной площади, там к нему подошли, приставили к горлу нож и сказали: «Давай деньги!» Для него это шок был. Потом он мне сказал: «У вас страна гангстеров!!! Я к вам жить не поеду!»
- Когда он Вам сделал предложение?
- Через полгода отношений. У нас, конечно, была сумасшедшая любовь друг к другу. Он в прошлом спортсмен, играл в этот их американский футбол, высокий, широкоплечий, и вот эта здоровенная американская челюсть. Красавец, в общем! Но он меня покорил не столько своей тушкой, сколько образом мыслей. У нас в России все люди живут, словно готовясь к худшему. А у американцев всё наоборот. Они о плохом вообще не думают. «Всё окей!» - и всё тут! Другая ментальность совершенно. И я это пила, как нектар. Наверное, именно в это я и влюбилась. И за этим и поехала в Америку - за красивой жизнью, как ни банально это звучит. За вот этим вот Голливудом, который мы по телевизору видели в фильмах. Но Голливуд он на самом деле не такой классный - там всё прогнило и картонки кругом.
- Что ещё Вас поразило там?
- То, как они детей воспитывают. Они их превозносят! У нас ведь под хорошим воспитанием понимается строгость и дисциплина. А там ребёнок, простите, пукнет, и его все бегут хвалить: «Ай, ты мой хороший! Да ты мой ангел!» Что бы ни сделал ребёнок - всё хорошо! Вот поэтому они такие и вырастают.
- И вот Вас муж-американец увёз жить на ранчо в Техас…
- Не сразу! Сначала мы с ним жили в Таиланде, и там же у нас родился первенец. У Джеймса там был бизнес. Но когда у нас появился малыш, я поняла, что нужно что-то менять. Мы же ещё жили в таком районе, где всякие бары, кварталы красных фонарей и т.д. Тогда я сказала мужу, мол, надо с этим заканчивать. В Россию он не хотел, поэтому и решили ехать в Техас.
- Муж был старше Вас на 20 лет. Насколько ощущалась эта разница в возрасте?
- Не сильно. Во-первых, его вот эта американская лёгкость - она очень молодит. Во-вторых, он был далеко не глуп, много чего в жизни повидал, и с ним было интересно. Он обо всём умел поговорить.
- Что Вам сложнее всего было принять в американском менталитете?
- Какую-то поверхностность. У них же есть вот этот стандартный вопрос: «Как дела?» И все на автомате отвечают: «Всё хорошо». Я ради интереса пробовала отвечать: «Плохо! Всё плохо!» - а они на тебя смотрят и будто не слышат. Ну и ковбои мне не очень нравятся - у них такая культура суровая, кровожадная. Коров своих они не любят, издеваются над ними. Рассматривают их как ходячие стейки или как разменную монету. Джеймс, кстати, был не такой.
- Вы были поп-дивой, зарабатывали большие деньги на концертах, а потом просто всё бросили и поехали жить на ранчо?
- Ну, примерно так, да. У меня же ещё ребёнок родился. И после этого сознание переклинило, как бывает почти со всеми мамочками - мне хотелось постоянно быть с этим ребёнком. Всё, что нужно, ему дать. И я считаю себя счастливой женщиной, потому что я прожила две жизни - одну как звезда сцены, а другую - как любящая жена и мать. Ведь тепло и ласку за деньги не купишь, а сколько у нас знаменитых, но одиноких и несчастных женщин?
- А правда, что в Техасе у всех есть оружие?
- Абсолютная правда. Приходишь в магазин, а там рядом с хлебом продаются ружья и пистолеты. Можно взять, потрогать, пойти и тут же пострелять. Чтобы купить - достаточно водительского удостоверения. Я тоже себе купила, мне его в пакетик, как картошку, завернули. Настолько всё просто. Конечно, из-за этого у них сейчас большие проблемы - дети берут оружие родителей, идут в школу и устраивают там… Там таких случаев много, и это страшно.
- Какие ещё особенности жизни в Техасе Вас удивили?
- Там запрещены аборты. Я не то что за аборт, нет. Но я считаю, что ограничивать так женщин - это неправильно. А ещё там можно открыть свою церковь. Любую! Хоть “Церковь Розовых Слонов”. Там столько этих церквей! Причём они могут быть просто в каком-то домике или вообще комнатке. Собрались три человека - уже паства! Ещё там родео есть - проводят его раз в год, и съезжаются на него смотреть со всех деревень и со всех ранчо. Вот там все зрители одеваются как ковбои - сапоги эти, джинсы, шляпа с полями. И смотрят на эти скачки на быках. А под конец обязательно концерт - какой-нибудь артист выступает. Мне тоже жалко этих быков - конечно, они его не убивают, но бесят конкретно. Вот зачем бесить животное? Мне нравится, когда человек с животным работают вместе и оба получают удовольствие. Как на шоу Куклачёва.
- К погоде долго привыкали? Там же жара!
- Летом - да. Но я теплолюбивый человек. Зимой снег падает, но не лежит, тут же тает. А если вдруг заморозки и небольшие сугробы - то это всё, национальное бедствие. Сразу куча аварий - шипованной резины у них нет, по льду ездить не умеют. Поэтому все просто дома сидят, ждут, пока потеплеет. Даже школы закрывают. Кстати, вот о школах - тоже ведь цирк. Чтобы ребёнка в школу отвезти и забрать - машина нужна. И каждый раз после уроков у школы огромная очередь из машин. На несколько улиц.
- Давайте поговорим о детях. У Вашего сына есть российское гражданство?
- Да! Когда он родился в Таиланде, бабушка сразу об этом позаботилась. Там долго думали, как поступать с его отчеством, в итоге по паспорту он Кирилл Джеймсович. А младшего зовут Данила, по-английски - Дэниэл. Старший не захотел заниматься музыкой, искусством. Он у меня технарь - учится на химика-инженера. Но он успел уже сняться в нескольких фильмах в Голливуде. В одном из них он играл молодого Владимира Путина. Нужен был мальчик славянской внешности, и Даню взяли на эту роль. Фильм комедийный - там, по сюжету, Путин и Трамп в детстве учились в одной школе. Кстати, Кирилл говорит по-русски без акцента - это тоже бабушкина заслуга.
- Ваш муж несколько лет назад умер. Что именно случилось?
- Ковид. Первая волна. Он заболел, его положили в больницу, но не спасли. В Америке эта болезнь очень многих выкосила. И многих известных людей тоже.
- Вашего второго ребёнка Вы родили от донора. Как Вы на это решились?
- Вы понимаете, у меня отрицательный резус-фактор крови, и это создаёт проблемы. Если у мужчины положительный резус-фактор, то ребёнок от него может не прижиться, будет выкидыш. А чтобы этого избежать, нужно колоть специальный препарат, который подавляет иммунитет, но это сильно бьёт по организму женщины. Я его при первой беременности колола и знаю, что это такое. И вот ситуация: я хочу ребёнка, но познакомиться с мужчиной, чтобы он подходил и по крови, хотел создать со мной семью, завести ребенка - это большая проблема, тем более в моём возрасте. Поэтому донор был наилучшим вариантом.
- А зачем Вы на телевидение пришли с этой проблемой?
- Я подумала, что мой пример может помочь кому-то. Я-то известная женщина и при всех своих возможностях столкнулась с такой проблемой. А сколько в России женщин, которые тоже хотят детей, но не решаются, потому что не могут подходящего мужчину найти? Я им хотела показать, что есть ещё и такой вариант. Может быть, кому-то поможет и они решатся. Тема-то насущная, а о ней никто не говорит.
- А как Вы выбирали кандидата?
- Тут, конечно, есть свои сложности. Когда ты приходишь в банк спермы, никто тебе не показывает фотографии взрослых мужчин. Только их детские фото. Это для меня было сюрпризом. Зато можно узнать рост, вес, цвет глаз и другие параметры. Также там можно прочитать про черты характера и хобби. В итоге я нашла донора в Америке - только потому, что у них есть понятие открытый донор. Это значит, что, когда ребёнку исполнится 18 лет, он может обратиться в тот банк и связаться со своим биологическим отцом. У нас такого нет, насколько я знаю. Кстати, сперма доноров, которые готовы общаться со своими детьми, стоит намного дороже! Но если возвращаться к вопросу о том, по каким критериям я выбирала - то я сейчас понимаю, что подсознательно выбрала параметры своего первого мужа. Блондин, с серыми глазами… у нас ведь с Андреем не получилось ребёнка. Не успели мы. А я очень хотела от него родить. Я сейчас понимаю, что я однолюб на самом деле и всю жизнь любила его… Я вообще считаю, что период моей юности и моей любви с Андреем - самый счастливый в моей жизни.