"Харассмент - это налог на женскую тупость"

Мало кто знает, что яркую и отвязную блондинку в сериале «Счастливы вместе» сыграла отличница, хореограф и журналист с красным дипломом, а ныне примерная жена и многодетная мама…

"Жизнь" побывала в гостях у актрисы Дарьи Сагаловой, сыгравшей легендарную Светку Букину.

– Дарья, Вы – мама троих детей, у Вас четыре собаки, своя школа танцев, супруг… Напрашивается вопрос: как Вы всё успеваете?

– Когда большая семья, сложно загадывать что-то на будущее. Например, сегодня оделась, накрасилась, и вдруг собаке стало плохо. И такие форс-мажоры каждый день. Кто-то, например, не хочет идти в детский сад, хотя вчера всё было хорошо. Я за это очень не люблю Москву, так как мы все находимся здесь в состоянии стресса, потому что постоянно опаздываем. Я ненавижу торопиться и опаздывать…

– Расскажите о своих дочках. Какие они?

– Они похожи между собой тем, что у них одно увлечение – танцы. Старшие любят музыку. Лиза, ей 10 лет, играет на скрипке. Уже в четыре года она заявила, что всю жизнь мечтала об этом. Средняя выбрала фортепиано. Поэтому я и выпала надолго из профессии – налаживала быт. Это непросто…

– Вы знаете, что такое истерики?

– Бывало такое, конечно, когда кто-то пытался проверить мое терпение, но девочки прекрасно знают, что мама это всё пресекает.

– Как?

– Могу повысить голос, наказать, обидеться…

– Вы были в школе отличницей. Требуете такого же?

– Не требую, но желаю. Когда Лиза идёт в школу, я ей говорю: «Ты у меня лучше всех. Помни об этом». И она сама кайфует от этого. Она, конечно, не всегда отличница – приносит и четвёрки, тройка может проскочить, но это уже из области фантастики.

– Вы забрали дочь из общеобразовательной школы. Почему?

– Когда встал вопрос, куда отправлять ребёнка – в частную или в общеобразовательную школу – я всё разузнала. У некоторых моих подруг не самый приятный опыт от посещения их детьми частных школ. Это касается качества образования и психологического комфорта. Плюс цены, которые мне не понравились… Поэтому мы пошли в общеобразовательную школу – я верила в то, что наше государство следит за качеством образования. В итоге я больше своих детей не отдам в общеобразовательную школу. Может быть, у меня был плохой опыт, но меня не устроило всё. Начиная с того, что в классе больше 30 детей. И педагогам важно же завоёвывать рейтинги, и тебе только по математике прилетает 120 примеров. А ребёнок ещё не очень усвоил, у него в голове не знания, а винегрет. Потом ты узнаёшь, что надо отдельно позаниматься... Когда я забрала дочь, мне начали звонить родители детей и рассказывать, что им говорилось то же самое. В общем, накопилось…

– В каком классе Вы перевели Лизу?

– В середине второго. Перед Новым годом. Теперь я довольна. Школа небольшая, хороший уровень английского.

– Чем Вам запомнились 90-е?

– Помню момент, когда появились скинхеды, и мне было страшно. Мой одноклассник, сын завуча, вдруг стал скинхедом, стал бегать по электричкам и избивать людей. Мы с ним на этой почве очень сильно ругались. Помню открытые подъезды без кодовых замков, в которые было страшно войти. Меня всегда встречали… Я до сих пор боюсь подъездов и замкнутого пространства.

– Как родители выживали в такое непростое время?

– У нас всё было хорошо. Но помню был момент, когда мама пошла работать, а она никогда особенно не работала. Как она рассказывала, это было связано с тяжёлым временем.

– Кто Ваша мама по образованию?

– Она – экономист-финансист, и она сейчас мне помогает вести дела школы танцев.

– Расскажите о своих родителях…

– Мама родилась в год огненной лошади, у неё деспотичный характер, она не очень любит критику, она сильная, но терпеливая и очень вменяемая. Кроме того, мама – эмоциональная и впечатлительная, за мной может ринуться в огонь и воду. И если понадобится отдать жизнь, она это сделает. А папы у меня нет… Я его не помню. Естественно, я на него обижена, поэтому я о нём и не говорю особенно. У меня был отчим. И такое чувство, что он был всегда.

– Вы, я смотрю, тоже не очень мягкий человек. Как Вы с мамой уживаетесь?

– Когда мы разъехались, отношения стали лучше, а так было непросто. В быту можем поругаться, она может обидеться и даже заплакать… Мы же девочки!

– Мама наказывала?

– Самое страшное наказание, когда мне запрещали ходить на танцы. В моей школе танцев все родители так же своих детей наказывают.

– Кто помогал Вашей маме Вас растить?

– Бабуля, дай бог ей здоровья. Она жива, на своих двоих, и с головой дружит. Ну и отчим…

– Родители много работали. Бывало, что мамы не хватало?

– Нет, такого не было! В основном работали отчим и бабуля – она занимала высокие должности.

– Ещё в школе Вы попали в Государственный театр киноактёра. Как это произошло?

– Я танцевала в хореографической школе, а наша руководительница дружила с Марком Григорьевичем Рудинштейном. Он тоже выходец из Подольска, соответственно, все его фестивали не обходились без нас. На одном из кинофестивалей в Москве, а нам с девчонками было уже лет по 16, в зале был директор театра Олег Михайлович Бутахин. Он и предложил попробовать себя в театре.

– Только Вам?

– Я слышала, что да! В кабинете я тоже была одна.

– Пробы были?

– А как же? С собой тогда я взяла подругу и её парня. Помню, сказала: «Андрей, если я начну кричать и стучаться, забегай тут же». Пришла в кабинет, директор говорит: «Раздевайся». Я оторопела, только потом поняла, что на мне куртка и шапка. По телевизору ведь рассказывали о том, что куда-то попасть можно только через постель.

– Как Вас, школьницу, встретили актёры театра?

– Плохо приняли. Шипели за спиной сначала, потом в открытую, а однажды и вовсе объявили мне бойкот. Все, кроме директора и вахтёра. Представьте, я прихожу и говорю: «Всем здравствуйте», а в ответ – тишина. И как говорила Фаина Раневская: «Раз никого нет, пойду поссу». Бывало, заходишь в актёрскую, стоит на пути девушка, просишь пройти, а она будто не слышит. Я ревела, бегала в слезах к директору. Он мне отцом стал за это время. Помню, как говорил мне: «Значит, всё правильно делаешь, верным путём идёшь». И ещё был у меня один друг – Борис Грачевский.

– Где Вы с ним познакомились?

– В Сочи на «Кинотавре». Он, кстати, мне первым начал говорить о том, что мне надо быть актрисой, причём комедийной.

– Почему же Вас нет в «Ералаше»?

– Я уже была в том возрасте, когда сниматься в «Ералаше» в качестве ребёнка было уже поздно. Мне пришлось расти до взрослого человека.

- Мама хотела, чтобы Вы пошли по её стопам на экономиста. Чего хотели Вы?

– Я хотела танцевать. Я понимала, что не всегда сама буду на сцене, но хореография, костюмы, концерты и постановки мне были необходимы как воздух. Поэтому разговор с мамой был очень тяжёлым. Мы стояли на балконе, она плакала и говорила: «Ты хорошо подумала?» Она объясняла мне плюсы и минусы профессий. Я спросила: «Ты хочешь, чтобы я была несчастной?» И она сдалась, а я пообещала окончить нормальный вуз. Для неё хореограф – это не профессия.

– Первую роль Вы получили в картине «Мечтать не вредно» с Дюжевым…

– Это не первая моя работа. Первый у меня был фильм, который так и не вышел. Снимал Василий Панин, картина с рабочим названием «На реке Девице». Там собралась плеяда народных артистов – Владимир Конкин, Галина Польских, и в этом фильме сыграл свою последнюю роль Спартак Мишулин. Получилось всё просто – к нам в театр пришёл режиссёр, посадил молодую труппу и сказал, что нужна девочка 17 лет, увидел меня и взял.

– Вас возненавидели ещё больше?

– Да.

– Как-то у Вас всё просто. Заметили – пригласили.

– Это счастливый случай, а случай – псевдоним Бога, и так должно быть. Если бы я не попала в театр, не познакомилась бы с Лёхой Чадовым, он не познакомил бы меня с будущим моим мужем, не было бы дочек. Я не исключаю, что всё это мне было дано для того, чтобы я создала семью. Возможно, сама я не буду уже сниматься… Снимать буду, но сниматься – не факт…

– Как не поговорить про Свету Букину. Вы попали в проект случайно и даже отказывались от этой роли. Почему?

– Она не проходила у меня цензуру, а они не хотели идти на компромисс. Когда я прочитала сценарий, пришла к ним и попросила чуть переписать героиню. Мне сказали, что нет. Разговоров было много…

– Что Вы хотели изменить? Одеть её?

– Да, мне хотелось сделать её не такой распущенной и любвеобильной. То, что она глупая, это даже интересно. Как образ – обалденно просто. Это смешные ситуации и смешные шутки. Но уж больно любвеобильная она была.

– Вас уговаривали четыре часа? Как это было?

– Помню я пришла. Были продюсеры и консультанты-американцы из кинокомпании «Сони Пикчерс». Один из них, Рик Гантер, закрыл дверь на ключ и сказал: «Пока ты не согласишься, я тебя не выпущу». И я четыре часа воевала с этими мужиками, кстати, много чего отжала.

– Что именно?

– Светка должна была быть ещё более любвеобильная, сцены должны были быть ещё более откровенными. И я на протяжении съёмок каждый раз с ними боролась – они постоянно пытались добавить перчинки. «Ты войдёшь в историю», – говорили они мне. И они были правы. Тогда это было ноу-хау. Но я же была в телевизоре, была примером для девочек… И таким примером быть не хотела.

– Контракт был жёстким?

– Мы не имели права без согласования даже менять слова местами в тексте. За этим реально следили – был отдельный человек.

– Шесть сезонов вышло… Сколько Вам пришлось съесть лапши?

– Мне не очень много, но пришлось. И за этот продакт-плейсмент (приём неявной рекламы, заключающийся в том, что реквизит, которым пользуются герои в фильмах, имеет реальный коммерческий аналог. – Прим. ред.) нам не платили. Достаточно быстро лапша нам надоела, особенно когда мы поняли, что делаем это бесплатно. Гонорары за сами съёмки мы получали раз в месяц. Постепенно гонорары выросли. Если вначале мы получали, условно, сто рублей в месяц, то к концу проекта у нас был гонорар 160 рублей в день. Это были баснословные суммы для нас по тем временам, и от этого уже невозможно было отказаться.

– Это правда, что готовить Вы научились дома у актёра Виктора Логинова?

– Это несколько преувеличено. Вите на тот момент снимали квартиру рядом с киностудией Горького, мы все дружили, поэтому могли вместе гулять и общаться вне съёмочной площадки. И вот как-то раз мы пришли к нему домой, и я поняла, что у него вообще нет никакой еды. Естественно, я огорчилась и стала вспоминать, что и как готовить. Сосисок сварила, нажарила картошки. Это потом стало хорошей традицией.

– Какой эпизод на съёмках был самым сложным?

– Наверное, с мадагаскарскими тараканами, которые должны были в какой-то момент оказаться на мне. Меня, кстати, постоянно зовут на всякие передачи и квесты типа «Форта Боярда», но я отказываю.

– А больше всего дублей было сделано на какой сцене?

– Со свиньями. Вместо нас снимались свиньи, и нам надо было их как-то озвучивать.

– Вы практически жили на съёмочной площадке. Наверняка были ссоры… Наталья Бочкарёва рассказывала, что могла зверски поругаться с Виктором...

– Со мной тоже могла… У неё, в принципе, очень взрывной характер, плюс к тому мы очень много времени проводили вместе, а у всех яркие характеры. Могло произойти что-то на ровном месте. Позже нам стали давать свои актёрские комнаты, чтобы мы могли разойтись на какое-то время.

– При этом Вы дружили?

– Да я к ним как к родственникам отношусь. Они, правда, дальними стали уже, редко общаемся, но они мои родственники, а родственников не выбирают.

– А это правда, что Вы уволили одного режиссёра?

– Какого именно? Был у нас один режиссёр – псих, мог ругаться матом, бросить чем-то. Он был неадекватен в медицинском смысле. Зачем работать с психом? Психи должны отдыхать. Мы потерпели пару месяцев, а потом собрались и пошли к продюсерам.

– Вы стали суперпопулярны уже после первого сезона. Когда впервые поступило предложение сняться в мужском журнале?

– Тут же, но я долго не соглашалась… Тоже долго уговаривали, но в Playboy мне хотелось попробовать. Зайчик ещё их этот, плюс признание от такого журнала, что я симпатичная. Приятно.

– Симпатичная? Вы – секс-символ 2008 года…

– Это всё главный редактор MAXIM Александр Маленков. В кого он влюблён – тот у него и секс-символ. Он долго был в меня влюблён, долго уговаривал. И он очень хороший мужчина, но я и тут только по любви могу. А он думал, что после секс-символа смогу, не смогла… Поэтому больше и не была секс-символом.

– Всего было три фотосессии…

– Да, две в журнале MAXIM и одна в Playboy.

– Вам много заплатили?

– Не помню! Я вообще много чего в этой жизни делаю бесплатно. Есть такое у меня кредо. Я люблю зарабатывать, но не всё должно быть за деньги.

– Мама узнала до или после?

– До, конечно! Но я же там не без трусов. Хотя местами было пошловато. Я ещё зелёная была, меня могли приболтать, внушить что-то, сейчас – нет.

– У Вас было много поклонников. Как за Вами ухаживали самые экстравагантные кавалеры?

– Был один поклонник – выходишь на работу, а на капоте авто огромный букет цветов, но это нормально. Мужчина так и должен ухаживать за девушкой. Любая девушка достойна таких эмоций. Здорово ещё, когда ты не знаешь, кто это.

– А как Вы относитесь к тому, что молодые и не очень актрисы начинают рассказывать о том, что их домогались 20 лет назад?

– Мне не понятно, зачем рассказывать об этом на всю страну.

– Вы узнали о том, что ждёте первого ребёнка на съёмках «Счастливы вместе»?

– Был перерыв в съёмках. Помню, как мне позвонили и сказали: «Давай продолжать съёмки». Но я была уже в положении, рассказала им новость, и меня подождали. Я родила дочь, и только тогда съёмки возобновились. Спасибо всем, кто тогда мне помог. Мне сняли квартиру рядом со съёмочной площадкой, сделали удобный график, я могла отъехать покормить ребёнка. Я очень благодарна создателям проекта за эту помощь.

– Почему столь популярный проект закрыли?

– Мне кажется, что он изжил себя.

– Какая жизнь была потом?

– Много предлагали ролей, но однотипных.

– Расскажите о Вашем муже… Вы ведь очень интересно познакомились.

– Мы были долго лучшими друзьями, играли в брата и сестру, потом начали сближаться, но долго не переходили грань. Мы оба чувствовали, что есть большее, но я очень боялась перейти черту и потерять друга.

– И Вы отправили его во френдзону...

– Он переживал. Из-за моей профессии. Он понимал, что не готов иметь девушку-актрису, а тем более жену-актрису. Я его сначала люблю как человека, а дальше – уже друг, помощник, любовник. Я его люблю всего: с минусами и плюсами. Мы женаты 10 лет, а вместе – 12.

- В чем секрет Вашего счастья вместе?

- В одном интервью я сказала, что сейчас уже нет меня, а есть «мы». Девушка удивилась: «Как так? Ты ведь всегда себя несла». Я считаю, что, когда ты находишь свою половину и у тебя появляется семья, мы все подчинены «мы», и это надо беречь и питать. Это главное, что есть в жизни каждого человека. Не слава, не деньги, не друзья. Мы никому не нужны кроме нашей семьи. В семье твоя опора, твой тыл. Ты понимаешь, что дома тебя всегда поддержат. Ты понимаешь, ради чего все делать?

- Вы сразу к этому пришли? Неужели не было притирок?

- У нас непростые характеры, и хорошо, что мы не встретились в 18-19 лет. Иначе разошлись бы. Если ты можешь дышать без человека, уезжай, если нет – не надо даже шутить на эту тему. Это надо беречь, и никого не слышать.

– Если проанализировать Вашу судьбу, то Вам сначала повезло попасть в танцы, потом Вы попали в театр, потом стали звездой… Всё вроде очень ровно и прекрасно.

– Многие так и думают, думают, что всё очень просто.

– Какой Ваш следующий этап?

– Планы связаны с кино, но я пока не хочу говорить об этом. Мой уход из профессии был сознательным, мне было важно родить детей, ставить их на ноги, правильно посадить зёрнышки. Если кому-то кажется, что кому-то легко всё даётся, пусть кажется. Но на это легко надо работать всю жизнь. Начиная с двух с половиной лет… Когда вы слышите ребёнка, направляете его, находитесь с ним рядом, то всё получится… Если бы мамы не было рядом со мной, то я бы быстро в 13-14 лет оказалась в том же подъезде. Важно направлять… Я со многим не сталкивалась в жизни. И слава Богу! Меня оберегали от этого! Ничего простого нет… И семью хранить трудно. Просто всё должно быть с любовью. Когда с любовью, всё в радость.