"Тёща называла меня крокодилом". Откровения участника "Экс-ББ" Гии Гагуа

Наш герой был первопроходцем музыкальных пародий – его яркие шоу были изюминкой «Аншлага», а его ансамбль «Экс-ББ» неизменно собирал полные залы по всей стране.

В гостях у «Жизни» народный артист России Гия Гагуа.

– Гиа, в детстве Вас тайно покрестили родители, как так получилось?

– Меня не родители покрестили, а бабушкина сестра. В то время в Советском Союзе это было запрещено, поэтому решили тайно покрестить. Но я маленький был и многое не понимал тогда. Помню точно, что это было не в храме, а в каком-то другом месте. Мама у меня тоже была верующая, до сих пор у меня хранится её икона Казанской Божией Матери. Когда я учился в школе и в институте, она была со мной и во всём помогала, я всегда всё сдавал на «отлично».

– Ваш папа воевал, что он рассказывал о войне?

– Очень мало, только за застольем, и то тогда, когда спросишь. Он получил сильное ранение в ногу, а спасла его ложка, которую он носил в ботинке. Если бы не ложка, то ногу пришлось бы ампутировать. Ещё рассказывал, как переплывал на катере реку, а рядом с ним взрывались корабли, но он чудом жив остался..

– Сколько ему было лет?

– 21 год.

– Кто ещё воевал из родственников?

– Дядя, но он пропал без вести, и до сих пор о нём ничего не известно.

– Вы же сами служили на Северном флоте, как Вы туда попали?

– Меня случайно забрали вместо кого-то. Сначала я очень расстроился, так как был не готов служить три года. Но хорошо, что не забрали в Афганистан. Больше полутора лет я служил на торпедно-технической базе – помогал развозить большие торпедные аппараты. А как-то раз на новогоднем концерте я решил спеть, и одному офицеру очень понравилось, после этого меня перевели в музыкальную роту. Когда возвращались корабли, наша музыкальная рота их встречала при полном параде. На похоронах тоже играли.

– Самая низкая температура на Вашей памяти?

– Были очень сильные ветра, и температура падала до -41 градуса.

– Дедовщина была?

– У нас это называлось годковщина. Первые полтора года тебя вовсю гоняют, так как ты ещё молодой. Но я был гордый, если меня толпой избивали, то я потом каждого отлавливал поодиночке и бил.

– За что могли побить?

– За любую провинность, например, плохо заправил кровать или опоздал. Сразу же накидывались.

– А в музроте этого не было?

– Было, но не так жёстко. На флоте каждый сам за себя, дружбы не было. Конечно, были люди, которые мне порой помогали и защищали.

– Отличаются отношения между мужчиной и женщиной в грузинской семье?

– У нас в Грузии женщина должна слушаться мужчину и относиться к нему с уважением. И она не должна перечить, как у нас сейчас бывает. До замужества у неё не должно быть других мужчин, а потом она должна быть верной только своему мужу. Эта традиция осталась у нас до сих пор.

– У Вас большая семья?

– У меня старший брат Платон, сестра Вера, а я самый младший. В Грузии самый любимый ребёнок – это младший, поэтому меня никто никогда не трогал, не обижал, все любили. Очень много родственников – тётя, дядя и бабушки с дедушками.

– Сколько народу собиралось на праздниках?

– Каждую неделю мы устраивали застолье, к нам приходило около 30 человек. В Грузии есть традиция, что мужчины за столом сидят отдельно от женщин. Потому что когда красивая женщина сидит за столом с мужчинами, то мужчины начинают выпендриваться перед ней, поэтому женщины и сидят отдельно. А тост у мужчин как молитва. Обязательно пьют за здравие, за мир, за Бога, за всех родных и близких и за ушедших, их тоже обязательно вспоминают за столом.

– Грузия же славится своим разнообразием в еде. В чём секрет?

– Да, за столом столько еды приносят, что ты тут же наедаешься. Это не только в Грузии, но и в Осетии, в Армении, в Киргизии. Чтобы почувствовать и понять грузинскую кухню, не нужно есть всё сразу, а надо всё пробовать по чуть-чуть. Перед началом нужно чуть-чуть покушать, а потом уже пить вино из рога и тосты говорить. Вначале я об этом не знал, только потом понял секрет успешного застолья.

– Ваш южный темперамент приводил когда-нибудь к конфликтам?

– Приводил, но до тех пор, пока я не стал верующим человеком. А так заводился, если меня обижали, мог подраться, так как занимался разными видами единоборств. Мог и в коллективе помахать кулаками. Дрались только потому, что расходились во мнениях. Например, у тебя есть крутая идея номера, ты приходишь к ребятам и воодушевлённо делишься ею, а они её не понимают. Ты – раз, и ударил. Бывало, что и наоборот. Обычно дрались два на два.

– Гия, это правда, что, когда у Вас родилась дочка, Вы своей жене сказали, что грузин с коляской не гуляет?

– Да, потому что раньше детьми занималась только женщина. Но когда я увидел свою дочку, то не мог с ней не понянчиться и, конечно, гулял, потому что и так её почти не видел из-за гастролей. По приезде сразу же шёл на молочную кухню и покупал всё, что необходимо. Потом через год у меня снова родилась дочка, и я был счастлив, потому что очень люблю девочек!

– Чем занимаются сейчас дочери?

– Кристина – актриса театра Et Cetera у Александра Калягина, а Виктория сначала работала на телевидении, а потом на Стаса Михайлова. Сейчас работает продюсером и делает концерты в «Крокусе».

– Кем в детстве Вас видели родственники?

– Мама видела артистом, а я хотел стать футболистом, артистом и капитаном дальнего плавания. У меня в жизни практически всё так и получилось.

– Вы до 10 лет жили в портовом городе Грузии Поти. Что вспоминается из того времени?

– Больше всего я запомнил свою бабушку Тамару – она была актрисой и в нашем театре играла царицу.

– Вы помните Ваш дом?

– В городе в основном были четырёхэтажные или пятиэтажные дома. Я жил в трёхкомнатной квартире с сестрой, тётей, бабушкой и дедушкой, а родители работали в Батуми. Хоть у нас и была трёхкомнатная квартира, туалетов в ней не было, приходилось ходить во двор. Холодной и горячей воды в доме тоже не было. А летом тётя меня отправляла на лучшие курорты Грузии. Маму и папу я видел редко. Тётя в детстве обо мне очень заботилась, кормила, поила, целовала, любила. Воспитывала меня как родного сына. А дедушка от меня никогда не уходил, всегда я был под его наблюдением. Когда я узнал, что он умер, мне было очень тяжело, я до сих пор переживаю и за всех моих родственников молюсь.

– Кто Вас отвёл на сцену?

– Бабушка, она видела все мои таланты.

– В 10 лет Вы переехали в Батуми, почему?

– Потому что меня после 5-го класса забрали родители. Первое время я переживал, что уехал от тёти и дедушки, но потом свыкся, потому что до Поти было всего 100 км.

– В Батуми началась другая жизнь?

– Я начал петь в группе, где были одни мальчики. Там же я играл на гитаре и на барабанах. Но потом меня подставили, и я вернулся в пение только на флоте.

– Подставили?

– Да, я вышел с одним парнем в финал по пению, и, когда я начал своё выступление, мне специально отключили микрофон. В итоге первое место отдали тому парню. Я очень расстроился. Потом был ещё один случай. Я очень хорошо играл в шахматы, и вот на одном турнире я выиграл, поставив мат. Но судьёй оказался дядя того самого мальчика, который вдруг решил, что нужно переиграть партию. В итоге они меня вместе обыграли, и я опять занял второе место вместо первого.

– Кем работали Ваши родители?

– Мама была домохозяйкой, а папа был тамадой – вёл свадьбы, юбилеи и другие праздники, но бесплатно. Папа иногда зарабатывал, а так в основном помогали бабушка и дедушка.

– Чем Вы занимались в Батуми?

– Ввязался в плохую компанию и начал собирать деньги у людей, попрошайничал. Но на эти деньги я помогал людям, и за это меня очень уважали в определённых кругах. Как-то раз кто-то из ребят моей компании ранил ножом человека. А стычка случилась прямо напротив моего дома, и я за этим наблюдал из окна. Я хотел выбежать и помочь раненому, но мама меня остановила. Сказала, что и мне могло прилететь.

– В школьные годы Вы тоже помогали деньгами родителям?

– Да, потом я работал грузчиком и каждый месяц отдавал заработанные 120 рублей маме. На то время это были хорошие деньги.

– После флота Вы попали в филармонию и проработали там 3 года. Чем там занимались?

– Я пел рок, классику, всё живьём. С группой часто уезжали на гастроли, и дома нас могло не быть три месяца. Там-то меня и познакомил мой друг с Валерием Лёвушкиным. И он увидел, как я классно пою. Но я при этом был очень скромным и на сцене никогда не двигался. Но Валерия зацепил мой голос, и он меня пригласил в свою группу «Бим-Бом» в Москву.

– Советовались с родителями?

– Мама очень не хотела отпускать. Говорила, что я плохо разговариваю по-русски, ничего не знаю о Москве, что там я никому не нужен. Но потом поняла, что на мой выбор повлиять никак не может, и на дорогу в Москву дала мне 400 рублей – это были очень большие деньги.

– Что Вам пообещал Валерий Лёвушкин?

– У нас с ним была договорённость и по деньгам, и по выступлениям, но в нашем ансамбле всё было очень жёстко. Если что-то не так сделаешь, то могли из коллектива прогнать и зарплаты лишить. Но, несмотря на это, «бимбомовская» школа самая лучшая, особенно если хочешь стать настоящим клоуном. С того времени я и начал тщательно работать над своей пластикой, мы всей группой ездили на акробатику. Потом Лёвушкин оформил меня в гостинице «Спорт» около метро «Спортивная». В номерах жили люди из циркового искусства. Это были очень серьёзные люди.

– Сколько лет Вы проработали в «Бим-Боме»?

– 4 года, и там я научился всему. Самое главное – у меня появилась динамика. Я был в «Бим-Боме» чернорабочим, все уходили после репетиции, а я ещё оставался, чтобы закрепить номер. У нас был один номер, где я должен был играть на контрабасе и параллельно пинать мячик. Было много интересных трюков.

– Почему Вы решили уйти?

– Лёвушкин захотел создать новую группу. За границей пошла мода на мюзиклы, чтобы все пели и танцевали. Мы не знали, как это реализовывать, поэтому всей группой приняли решение и ушли в 1989 году. Группу сначала назвали «Экс-Бим-Бом», а потом «Экс-ББ». И мы начали работать уже по-другому.

– Как Лёвушкин отреагировал на это?

– Когда мы назвали свою группу «Экс-Бим-Бом», он высказал своё недовольство, потому что группа «Бим-Бом» продолжала существовать, тогда мы и изменили название на «Экс-ББ».

– Он обиделся на вас?

– Обиды-то, возможно, и не было, но мы стали его конкурентами. Потому что к тому времени нас полюбили, и мы стали популярными. Валерий не думал, что у нас без него так хорошо получится. Но сейчас мы с ним хорошие друзья.

– А звёзды обижались на ваши пародии?

– Наоборот, когда мы стали популярными, некоторые даже просили, чтобы мы их спародировали, потому что для них это была тоже реклама.

– Звёздная болезнь Вам знакома?

– Да, сейчас я со всеми общаюсь искренне, никогда и никому ни в чём не отказываю, а раньше легко мог отказаться фотографироваться, как-то грубо ответить, придраться к каким-то вещам и так далее. Звёздная болезнь то приходила ко мне, то уходила, это было периодами. Когда ты популярный, то все хотят тебя пригласить сниматься то на телевидение, то в кино, то в театре играть. Возникали какие-то конфликты между каналами. На нас даже обижался Первый канал за то, что мы снимались на России 1. Разные вещи были, порой даже в чёрных списках оказывались.

– Как Вы узнали о болезни вашего солиста Вадима Сорокина?

– Когда мы были на гастролях, Вадик пожаловался на сильную головную боль. Но мы не обратили на это внимания, думали, что всё пройдёт. А когда он поехал в больницу, ему сказали, что это опухоль мозга. Нам нужно было ехать в Америку, там нас ждали с выступлением, а мы не хотели без Вадима ехать. Некоторых мы подставили, но мы не могли оставить человека.

– Гия, как Вы попали в «Аншлаг»?

– До «Аншлага» нас знали в узких кругах, а потом, когда нас пригласили, мы стали популярными. Мы этой телепередаче отдали 30 лет. Как попали? Сначала мы были ведущими в программе на Первом канале, а потом нашу команду заметил директор Винокура Александр Достман. Первый канал после такого до сих пор не может нас простить. А единственная передача, куда меня сейчас приглашают, это «Ну-ка, все вместе!», очень её люблю и с удовольствием на неё хожу.

– В неприятные случаи попадали на гастролях?

– Мы давали концерт в Израиле и на следующий день улетали домой. Когда мы приехали в аэропорт, я немного оторвался от ребят, и тут ко мне подходят молодые девушки и начинают что-то спрашивать, а я не знал языка. И на всё у меня было три ответа – «да», «нет» и «всё в порядке». Они что-то говорят, я киваю головой и отвечаю, что всё в порядке. Тут они меня заламывают и ведут в комнату, проверяют на наличие наркотиков и бомбы. Но из багажа забрали только красный фен, который я купил домой. Это, конечно, был не самый приятный случай. Но на этом факте появилась такая шутка: «Не боится КГБ наша группа «Экс-ББ».

– Какие отношения с артистами были за кулисами «Аншлага»?

– Нужно было всегда придумывать креативные номера, и Регина Дубовицкая нам постоянно звонила и напоминала об этом. Бывало такое, что мы придумаем какую-то шутку, а она не понимала её. Она могла вырезать многие смешные моменты, и по этому поводу мы часто спорили с ней. Иногда она нам уступала, а иногда нет.

– Вы можете описать каждого участника «Экс-ББ»?

– Саша Калинин – интеллигент, говорит красиво, но мыслит порой как-то иначе. Александр Озеров сейчас учится в институте культуры на режиссёра. Он очень одарённый артист и трюкач, очень классно играет на пианино и поёт время от времени хорошо. Вадик Сорокин – это голова, он нас всех объединял, я до сих пор не могу найти артиста в таком жанре. Он был очень эластичным, постоянно придумывал что-то новое и воссоединял нас. Когда его не стало, как будто сердце нашего коллектива остановилось и мы разрушались.

– Правда, что после именно Вас считали руководителем «Экс-ББ»?

– Последний раз у нас был конфликт из-за того, что в каком-то городе на празднике только мне вручили цветы и диплом, как художественному руководителю группы. А рядом со мной стояли ребята растерянные, и потом один из них крикнул, что никакой я не руководитель. И много было всяких обид, никто не поддерживал и не радовался друг за друга. Ребята подумали, что я специально себя раскручиваю, и не поверили мне. Это была последняя капля. Группа распалась. Но я с ними всё равно поддерживаю общение, хотя сейчас мне кажется, что в творческом плане они не туда идут, куда им нужно.

– Какое-то время Вы были в поиске. Для Вас это было тяжело?

– Я же уходил два раза. Первый раз, когда умер Вадик. Ребята сразу же начали искать ему замену, а я считал, что этого делать не нужно и что должно было пройти какое-то время после такой трагедии. Наши зрители знали, что произошло, поэтому если бы мы выступали втроём, то все бы поддержали. Но никто из группы так не считал, потому что «Экс-ББ» должно было быть обязательно вчетвером. Поэтому я ушёл и создал свою группу, которая состояла из талантливых ребят. Я старался сделать кардинальное новое в отличие от группы «Экс-ББ». Зрители очень любили нас, но потом я и с этой группой завязал, так как мне позвонили и сказали, что Александр Калинин сильно болен. Через какое-то время всё наладилось, я вернулся в «Экс-ББ», но это уже была не та группа, которая была до этого. Второй раз я ушёл из-за того, что ребята не поддержали идею концерта в честь тридцатилетия нашей группы.

– А Вы не хотите опять создать такую же группу с молодёжью?

– Нет, потому что это очень сложно. Да и всё равно они потом все расходятся через год или два, как только становятся звёздами.

– Как Вы познакомились с супругой?

– Мы поехали выступать на День города, там же работала Алла Пугачёва, Ольга Кормухина и ансамбль народных танцев. И вот я заметил, как одна девочка во время танца синеет. Видно, пояс очень сильно затянули. Она номер довела до конца и выбежала со сцены. Я её сразу же подхватил и расстегнул этот пояс, и ей сразу же стало легче. С тех пор начали с Олей общаться, а в этом году мы вместе уже 33 года.

– Как Вы её представили своим родственникам?

– Когда приехали в Батуми, мама сказала, что она, и правда, очень красивая, но со мной должна быть грузиночка. Но я её очень любил. Мама не сразу нашла с ней общий язык, но со временем они сдружились.

– А как познакомились с тёщей?

– Тёща сначала меня тоже не воспринимала всерьёз, а когда видела по телевизору, говорила Оле: «Опять твоего крокодила показывают!» И так получилось, что на какой-то период мне негде было жить. Поэтому Оля пригласила меня пожить у них. И она долго умоляла маму, чтобы она разрешила. Потому что в этой квартире жили ещё три сестры. Но буквально через неделю, как я начал там жить, у них умерла бабушка. Я им тогда очень помог, и Олина семья после этого несчастного случая меня зауважала. Через какое-то время мы остались жить в этой двухкомнатной квартире.

– Вы смогли покорить тёщу?

– Да, я искренне её очень люблю. Она мне много рассказывала военных историй и всегда была для меня хорошим собеседником.

– Как Вы сделали предложение Ольге?

– Это было 3 октября 1993 года, когда Ольга была уже беременной во второй раз. До этого она меня много раз уламывала сделать ей предложение, но я отказывался, потому что не хотел, больше думал о свободе. И вот я приезжаю с гастролей в Москву, а там бунт, на улицах творится беспредел. И тогда я решаюсь и на утро делаю ей предложение. Мы сразу же расписались. Когда мы поженились, она сама решила взять мою фамилию, мне это было очень приятно.

– Какая должна быть жена в Вашем понимании?

– Женщина должна во всём помогать мужу, именно она должна правильно направлять мужчину. Тогда он станет сильным, тогда у него всё получится. И одновременно женщина должна подчиняться мужу душой и сердцем.

– Кем Вы работаете сейчас?

– Алтарником, помогаю священнику, звонарём. Им не каждый может стать – нужно иметь хороший слух и чувствовать ритм колоколов.

– Вам платят за это?

– Нет, я это делаю для души. Когда у меня гастроли, я уезжаю. Но как только приезжаю, сразу же иду в храм.

– Каким образом судьба привела Вас к алтарю?

– Есть такой старец Илий Ноздрин (Схиархимандрит Илий, в миру он Алексей Афанасьевич Ноздрин. – Прим. ред). Он духовник братии Оптиной пустыни и личный духовник патриарха Кирилла. И я как-то попал в храм Александра Невского, и там как раз служил отец Илий. Я когда увидел его, у меня волосы дыбом встали. Я как будто получил благодать. Я к нему подошёл, и он благословил меня на звонаря. Мы несколько раз с ним общались наедине. Он одобрял мою творческую деятельность, но был против футбола и сказал, чтобы я им больше не занимался. Потому что эта игра напоминает гладиаторские бои.