"Градский не очень хотел, чтобы я победил в "Голосе". Откровения Сергея Волчкова

Что общего между Александрой Пахмутовой, Иосифом Кобзоном и Александром Градским? Все они признали нашего героя уникальным исполнителем современности. В гостях у «Жизни» победитель второго сезона шоу «Голос» Сергей Волчков.

- Сергей, Вы из Беларуси, из маленького города Быхова. Можете воспроизвести быховский говор?

- У нас нет ярко выраженного белорусского языка, у нас так называемая трасянка, то есть некая смесь русского и белорусского языков. Например, на русском языке звучит так: «Вы - красивая девушка», на белорусском - «Вы - прыгожая дзяўчынка», а у нас - «Якая же вы хорошая девушка». Поговорив с мамой по телефону минут десять, я всегда возвращаюсь к родному говору. На этой самой трасянке я разговаривал до тех пор, пока не поступил в ГИТИС. Сейчас мало кто может сказать, что я из маленького города в Беларуси.

- Как долго Вы решали проблемы с речью?

- На первых курсах было слышно, что я стараюсь говорить правильно, а потом как-то само собой пришло. Но сейчас я собираюсь на несколько дней в Беларусь, и, когда вернусь, где-то у меня всё-таки будет проскальзывать говор. В этом нет ничего плохого. Например, на концертах я часто исполняю песни на белорусском языке.

- Когда Вы возвращаетесь в родные места, трасянка Вам режет слух?

- Не режет. Белорусский язык очень благозвучный. Как и украинский, который я очень люблю.

- Вы выросли в городе Быхове…

- Да, до 17 лет я жил и учился в Быхове, в семи километрах от нас жили бабушка и дедушка, поэтому мне очень близка деревенская культура. У нас есть праздник Радуница, когда люди приезжают на кладбище к дедам и прадедам. В этом году у меня не получилось выбраться, а так мы всегда приезжаем в родные места и вспоминаем прекрасные моменты. Я так счастлив, что проводил там лето. Сейчас такие деревни есть, но они пустые. А раньше… Я люблю исполнять романсы, и когда я пою, то переношусь туда, где пас коров, где скакал на коне. Хулиганское что-то сделать – это вообще святое.

- В деревне было хозяйство?

- Да, корова, свиньи, куры, индюшки, как у всех.

- Какие у Вас были обязанности?

- Ловить карасей – бабушка их жарила. Ещё ходил за грибами. Но самое ужасное было – это пасти коров. У моей деревенской бабушки была корова, и у городской - тоже. Так вот, мне казалось, что пасти коров – это какое-то страшное безделье, время тянулось очень долго. Но я был полезным внуком и в награду пил свежее молоко каждый день.

- Как Вы можете описать Быхов?

- Это небольшой городок, который состоял из двух частей: военного городка со шлагбаумом и самого города. Военный городок – это огромный аэродром, который сейчас не действует. Его расформировали. Население примерно 18 тысяч, пять школ, есть частный сектор. Я был центровой, то есть из центра. У нас там была тусовка, мы играли в футбол и лапту, ходили в клуб потанцевать, подраться и выпить винца.

- Как познакомились Ваши родители?

- Я подзабыл некоторые моменты… Помню только, как папа красиво ухаживал. Он ушёл в армию, когда уже был знаком с мамой, и писал ей со службы стихи. Он, кстати, до сих пор пишет стихи! А мы с братом их крали, когда учились в школе, и выдавали за свои. Отец жил в городе и, чтобы увидеться с мамой, мог идти по лесу семь километров с цветами в деревню, в которой она жила… Теперь у них два сына (я и мой брат), один внук и три внучки. А недавно они отметили сорок лет совместной жизни.

- Отец читает свои стихи вслух?

- На совместных застольях он может сказать тост в стихах. Может гулять где-то, увидеть сосны и выдать четверостишие, а потом и целое прекрасное стихотворение. Некоторые стихи отца я читаю на своих концертах, и их горячо встречают. Однажды с моей подачи отец попал на шоу «Поле чудес». Он подготовил стихотворение, представлял, как будет читать его Якубовичу, но не сложилось их прочитать… Помню, какой он был подавленный, и мы поехали на ВДНХ. Я сказал ему тогда: «Прочитаешь ты ещё много стихов». А он ответил: «Ну, когда я ещё прочитаю?» А это всё до «Голоса» ещё было. В общем, прошло четыре года, к нам приезжает программа «Пока все дома», и он читает не одно стихотворение, а целых три. На всю страну. Мечты сбываются…

Диджейство и "КаZантип"

- Насколько я знаю, в молодости Вы даже были диджеем…

- Да, и в школе, и в колледже. Мы качали треки с Интернета и сводили их.

- Работа диджея - это тусовки…

- Ещё какие! Недавно я приехал в модный московский клуб и понял, что я тогда так натанцевался и натусовался, что больше не хочу. Это, конечно, прикольно, но если выбирать, то какой-нибудь рейв, трансовая музыка, например, как у диджея Тесто. Люблю караоке, можно произвести впечатление… Одно время ходил часто, сейчас реже. Я больше люблю в бильярд поиграть, поболтать с друзьями, сходить на рыбалку, на багах покататься, поиграть в теннис, в бане попариться. В клубах устаёшь от музыки. Я тут поймал себя на мысли, что в машине езжу в тишине. Есть время подумать о чём-то. Раньше это была постоянная долбёжка.

- Как долго длилось Ваше диджейство?

- Года четыре. Это было только хобби, я играл в клубах.

- «КаZантип» был в Вашей жизни?

- Лет 16 назад. Ну что, было интересно, круто и клёво просыпаться на песке и тусоваться до утра.

- Самый трешовый инцидент времён “КаZантипа”?

- «КаZантип» - сам по себе один большой треш, но было много и клёвого. Я наблюдал за свободными голыми людьми. Там можно было увидеть то, чего раньше не видел. Например, секс на пляже. Грубо говоря, идёшь и переступаешь через людей, которые занимаются любовью. Видел участников «Фабрики звёзд», спящих под барными стойками. Нормально всё было… Я сам тусовался. Друга ещё на море вытащил. Сейчас средняя семья в Беларуси не может позволить себе море, а раньше путёвки давали от работы.

- И Вашим родителям?

- Да! Они работали в госучреждениях. Мама - в банке, а отец - водителем в разных компаниях.

"Голос" и конкуренция

- Это правда, что на «Голос» Вы попали прямо с рыбалки?

- Да, так и было! Я подал заявку, мне долго не звонили, а когда позвонили, я как раз уже пел и работал в храме. Мне предложили несколько чисел на выбор – 2-го, 3-го или 4-го июля, чтобы приехать на прослушивание в «Останкино». В итоге я выбрал четвёртое, потому что рыбалка на сомов открывалась второго числа, и я не хотел пропустить этот момент. Третьего июля я выловил сома на 19 килограммов, сел на поезд и поехал на прослушивание. Сказал ребятам, что, если не пройду, сразу вернусь. У меня не было такого, что я всё ставил на «Голос».

- Чья была идея принять участие в проекте?

- Моя! Я подавал заявку и на первый «Голос», но она не прошла, и тогда я решил, что там всё проплачено. Понимаете, я не учёл того, что файл с песней не должен был превышать двух мегабайт, а я накидал пять или шесть.

- Расскажите о кухне «Голоса»…

- Отсылаешь заявку, ребята с хорошим музыкальным вкусом – редакторы и продюсеры – прослушивают материал и выбирают того, кого можно допустить до первого прослушивания. Помню, нас зашло 12 человек, а осталось только два, в том числе и я. Исполнял «Синюю вечность» и «Мy way» Фрэнка Синатры. И тут продюсер просит меня исполнить арию «Мистера Икса». Когда я запел, все удивились. Мол, мальчишка такой, а поёт серьёзные вещи. Оценили… Так я прошёл на слепое прослушивание, но нас ещё прослушивали и голландцы – отсеяли тогда ещё несколько человек. Волнительно было. Свою очередь на слепые прослушивания я ждал около 8 часов. Накал был такой, что взрослые люди плакали за кулисами, если не проходили. Что касается команды, то на проекте всё отлажено. На «Голосе» отличная организация…

- Чувствовалась конкуренция?

- Мы все настолько сблизились, что не было ощущения конкуренции. Каждый боролся не с кем-то, а за следующий эфир. Мы так сдружились, что до сих пор общаемся с Пелагеей, Александром Градским, Димой Биланом. Это большая семья…

- Что Вы делали все эти восемь часов?

- Ждал, знакомился, общался. Для меня это был первый телевизионный проект, а многие уже друг друга знали, так как участвовали в разных шоу до «Голоса».

- Главным Вашим конкурентом была Наргиз?

- Не сказал бы! Много было талантливых ребят, те же Лена Максимова, Антон Беляев… С Наргиз у нас не было ярко выраженной конкуренции. Разве что в финале, но уже в полуфинале я знал, что, скорее всего, я буду победителем, так как в два раза обошёл Наргиз по голосам в полуфинале – нам озвучили результаты. Похожее было и с Диной Гариповой в первом сезоне. Градский мне сам об этом сказал. Но он, наверное, не очень хотел, чтобы я побеждал – у него были другие планы. После проекта победитель по контракту должен был работать с Universal Music Russia, а он очень хотел, чтобы я работал с ним. Но мы всё равно с ним поработали. Сейчас я приглашённый артист в его театре.

- Правда, что, пока идёт конкурс, артист не может гастролировать, работать?

- Почему же? У Антона Беляева были какие-то концерты, Наргиз начинала работать. Я – нет!

- Дохода не было?

- Не было!

- Как же Вы жили?

- Я пел в храме, были подработки. Но с августа по декабрь пришлось затянуть ремешок – настоящая работа началась в январе.

- Супруге приходилось работать?

- Я, наверное, считался альфонсом в этот период. Она зарабатывала больше. У меня, правда, были отложенные деньги. Я же в храме пел, вёл мероприятия.

- В храме можно заработать?

- Если ты часто поёшь, то можно и 40, и 50 тысяч рублей заработать. Это были нормальные деньги тогда. Я и аниматором, и клоуном работал. Денежка была, но приходилось брать из кубышки. Помню, Градский тогда говорил мне: «Не надо размениваться. Победишь – будешь работать!»

Наставник Градский

- С Градским было сложно работать?

- Не могу сказать, что были сложности… Были трудности, как у каждого человека, который учится. - Как строилась эта работа? - Сначала выбирали репертуар, и Градский утверждал песни. Как-то у нас случилась даже небольшая перепалка по этому поводу. Он настаивал на том, чтобы я исполнил «Я люблю тебя, жизнь», а я думал так: «Серьёзно? Я молодой парень, буду петь такую песню?» И Градский говорит: «У тебя скоро ребёнок родится, неужели ты не любишь жизнь? Люби её!» В общем, наставник оказался прав. Моё прочтение композиции многим понравилось, а ведь эту песню исполнял Марк Бернес, уже зная, что скоро уйдёт. И меня до сих пор на концертах просят исполнить эту композицию. Градский был нормальный наставник, которому я доверял, к которому прислушивался.

- Градский стал для Вас не просто наставником, но и другом. Это так?

- Да! Градский - человек, который может искренне порадоваться за твои успехи, который всегда с улыбкой и открытым сердцем встречает тебя. Нам не надо что-то доказывать друг другу. Я всегда отзываюсь на его просьбы, а он – на мои. Если Вы заметили, я не пошёл работать к нему, хотя мог… Мне кажется, если бы я был солистом театра Градского, у нас не было бы таких тёплых отношений. А так я всегда приеду к нему, помогу, спою на концерте. Он же был на всех моих кремлёвских концертах. Более того, он приезжает за три часа до начала, успевает развести оркестр и отстроить микрофоны. В быту тоже помогаем друг другу. У нас дети почти погодки. А в 2014-м мы встречали вместе Новый год.

- Что из себя представлял Новый год с Градским?

- Моя супруга попала в роддом 28 декабря, сильно переживала из-за «Голоса», или Ксюша сама решила быстрее появиться на свет. В общем, перед Новым годом я съездил её поздравить, планировал вернуться домой, открыть шампанское, включить телевизор, в компанию не хотел – переживал за Наташу. И тут позвонил Градский и пригласил встретить Новый год у него дома. «А что, так можно?» - спросил я. «Конечно, можно», - ответил он. Это было камерное застолье, была его жена, дети. В общем, такая тёплая семейная история, где был и я. Я, кстати, впервые тогда попробовал чёрную икру.

- Вы смотрели «Голубой огонёк»?

- Конечно! Градский потом ещё в три часа ночи звонил Диме Билану и говорил: «Ну ты красавчик, вообще молодец!» Лёне Агутину звонил, а кому-то позвонил и разнёс в пух и прах: «Да как можно было с такой песней выступить?»

- Для Вашей жены Натальи «Голос», получается, был более волнительным проектом, чем для Вас?

- Она у меня очень переживательная. Например, у меня были концерты в Подольске, она ездила со мной, но ни на одном не была: приезжала только к концу концерта. Объясняла она это так: «Я буду волноваться. Лучше с одноклассницами встречусь». Моя мама на всех моих концертах тоже очень волнуется – её трясёт больше, чем меня. И сейчас я понимаю это. У дочки были выступления – она учится в центре творческого развития - и я был на них. Так вот, я волновался за неё больше, чем за себя. Меня аж трясло. Я, когда перед Путиным выступал, и то так не волновался.

- А каково это, выступать перед президентом?

- В первый раз у меня даже потом болел желудок от волнения. Я волновался, что от переживаний забуду слова. Около 20 раз я выступал перед Владимиром Владимировичем, и волнения, конечно, с каждым разом меньше, но всё равно всегда немного трепетно.

- Инструктаж бывает перед такими выступлениями?

- Мы взрослые люди, всё понимаем. Нельзя же подойти и хлопнуть его по плечу со словами: «Володя, привет!» Всё должно быть уважительно. Например, подходит президент пожать руку, ты не кидаешься в объятия, а вежливо пожимаешь руку в ответ. Можно и сфотографироваться с ним – он почти всегда соглашается.

- У Вас есть такие фото?

- Да, несколько. Одну из этих фотографий я даже как-то в соцсеть выставил. Он с большим уважением относится и к персоналу, и к музыкантам. Он видит наш труд.

- Вернёмся к Наталье… Вы ведь стали семейным человеком прямо перед участием в «Голосе».

- Можно так сказать. Я познакомился с женой 20 октября, а через три месяца 20 января мы уже венчались. Заявку на «Голос» я отправил в мае, а попал на шоу в июле…

- Почему молодой 25-летний человек, у которого всё хорошо, вдруг захотел семью?

- У меня была потребность. До Наташи я был женат один раз. Первой моей женой стала скрипачка. Мне тогда был 21 год. Но всё развалилось через полтора года после того, как мы переехали в Москву. Всё из-за безденежья,  споров и ругани.

- А зачем так рано-то?

- Я любил отношения длительного характера. Да, были и романы, я влюблялся, сходился и расходился. Но были и долгие отношения. Я за такие! И потом, женитьба – это красиво! Не по залёту, не по расчёту, а просто - женитьба. Просто мне тогда казалось, что это любовь. Я благодарен судьбе, что у меня нет детей от первого брака, так как это было бы тяжело.

- И в 25 Вы не побоялись вновь в это окунуться?

- В 25 лет я более осознанно подошёл к самому слову свадьба… Понимаете, среди 20-летних много разводов, так как молодые ещё, в 20 лет ведь ещё жизни не вкусили. А мне тогда казалось, что я взрослый, сам зарабатывал. Конечно, могло и сейчас не сложиться, но, слава богу, всё хорошо.

- Вы влюбились сразу?

- Была искра. Мы познакомились в храме. Я очень наблюдательный человек – до сих пор наблюдаю за людьми и их эмоциями. И у неё была искренняя, настоящая эмоция, когда ребёнок засмеялся в храме. Она начала искать его глазами, и я увидел в её глазах тогда любовь к детям, семейность, мудрость и уважение. И до сих пор вижу!

- Как Вы отреагировали на условие Натальи? Если я не ошибаюсь, она сказала, что продолжит общение с Вами, только если батюшка даст благословение.

- Да, было такое. Может быть, это прозвучит громко, но я люблю побеждать.  Я знал, что она будет моей женой. И эта уверенность у меня во всём. Я могу казаться очень скромным, а потом обойду всех на повороте и сделаю так, как хочу. Безусловно, я переживал. К встрече с Наташиным духовником надо было очень серьёзно готовиться. Он принял нас у себя дома, трапеза, всё нормально. Вечером я ему исповедуюсь, а он и говорит, что «этого мало, надо более развёрнуто». Дал мне книжку о грехах и велел всё записать к утру. Я уже начал злиться. Мол, как? Полночи не спать? В итоге я много всего написал, исписал два листа, и он меня исповедовал и причастил. После чего мы поехали к нему домой на разговор. Помню, едет Наталья такая довольная, а потом и говорит, что батюшка велел ей отказаться от брюк, если она хочет семью. «Приеду домой и отдам все свои джинсы», - сказала она. Я в шоке: «Мне вообще-то нравится, когда девушка в джинсах». «Мало ли что тебе нравится, - парировала она. «Мне батюшка так сказал». «А со мной посоветоваться не надо было», - возмутился я. В общем, я был на взводе, когда приехали к столу. А батюшка стал задавать разные вопросы… А потом вдруг и говорит: «Не вижу преград. Приезжайте через месяц – я вас обвенчаю». Мы были в шоке… А потом в машине я сказал: «Ну что, жена?» «Ну что, муж?» - ответила Наталья. В общем, поженились… Но на первом же отдыхе поняли, что мы разные. Она любит на пляже лежать, а я - галопом по Европам. Всё-таки мы мало узнали друг друга за три месяца знакомства, притирались некоторое время, разговаривали. Самое главное в отношениях – это разговаривать. За 9 лет мы, кстати, толком ни разу и не ругались.

- То есть Вы не знаете, что такое женская истерика?

- Нет! Бывают иногда грубые разговоры. Я могу повысить голос, умею. Например, дети сразу всё понимают.

- Вы намного младше супруги. Заставил этот факт кого-нибудь поволноваться?

- Наверное, Наташу и её родителей. Мои знали, что если я принял решение, то слушать никого не буду. Я свободолюбивый человек, не люблю рамки, могу, например, поехать отдыхать один. У нас такие отношения с женой, что мы не контролируем друг друга. Мне не надо никому ничего доказывать.

- Какие отношения сложились у Наташи с Вашей мамой?

- Очень тёплые. Семь лет мы совместно ездили на отдых, сначала в Турцию, потом в Испании дом снимали. Мама – большая помощница для деток. Ни разу не видел, чтобы они с Наташей на кухне выясняли отношения. А родители Наташи переживали, что я молод, приезжий, ни кола ни двора. Думали, мол, годик-два и разбежимся… Наташа сама долго присматривалась ко мне с осторожностью. И это нормально для человека, который обжигался.

- Наташа сама справилась с сомнениями?

- Какие сомнения? У нас свадьба, а потом сразу ребёнок. Разницы в возрасте я, кстати, тоже не чувствую. Все решения принимаю я, а она знает, что на меня можно положиться. Жена, наконец, почувствовала, что у неё появилось плечо. Хотя поначалу опешила от порыва моих чувств к ней.

- Как изменилась Ваша жизнь после венчания?

- Отвернуло от курения. Не знаю почему. Просто так решил сам. Когда-то мама обещала мне за то, что я брошу курить, новые джинсы, а я только больше курил. А тут раз - и всё.

- А когда Вы начали курить?

- В школе ещё. Бросал, потом снова начинал. Я и сейчас могу с мужиками выкурить одну сигарету. Мне будет не очень приятно, но могу.

- Вы сказали, что можете поехать отдыхать один. Как так?

- Я люблю слетать в Италию, например, вещей купить каких-нибудь. И Наталья всегда спокойно реагировала и реагирует на это.

- Как часто Вы можете позволить себе встретиться с друзьями?

- Когда угодно. Но если куда-то хотят дети, то они всегда в приоритете. Я не борзею. Если жена видит, что мне хочется, что я давно не видел друзей, то не будет препятствовать и названивать не станет.

- Не пилит?

- Даже на гастролях не отвлекает и не названивает. Она может написать мне, если я задержался допоздна. Ну и всё… Повезло мне?

- Удивительно, что она такая молодец…

- Если она уехала к подругам, то я тоже не буду её дёргать.

- То есть Вы один совершенно спокойно можете посидеть с двумя детьми?

- Ну, не до такой степени. Не надо передёргивать. У нас есть няня. Я, конечно, могу, но недолго. Во время пандемии мне вообще хотелось их закрыть в подсобке где-то, чтобы не слышать. Когда они начинают выяснять отношения, дом стоит ходуном. Говорю им: «Вы должны дружить. Что вы творите?» Мне отец так однажды сказал. Мы с братом тоже воевали, выясняли отношения - у нас разница в возрасте шесть лет, но сейчас мы лучшие друзья. Мой брат – это моя жизнь. А как-то раз пришёл, мать и говорит: «Где ты был? Я всю ночь волновалась». А мне, представьте, 16 лет. «Мам, ну чего ты», - нагло так отвечаю я. «Так, маму слушать!» - говорит строго брат, и у нас начинается перепалка. В общем, отец прибегает, раскидывает нас и говорит: «Да вы братья! Вы должны друг друга защищать». Это был переломный момент. И с тех пор мы никогда не дрались… Дочки тоже придут к этому. Думаю, когда одной будет 22, а другой 25, они будут лучшими подругами. Главное, объяснить им это.

- Бывает так, что дети целый день мультики смотрят?

- Бывает! Хуже мультиков только блогеры на «Ютубе», но мы это разрешаем только в выходные. Смотрят «Лунтика», например, советские мультики и другие хорошие. Гаджеты у них тоже есть.

- Вы строгий папа?

- Я не строгий, старшую дочь избаловал даже чуть-чуть, что в какой-то момент она перестала ценить подарки. С каждого города я ей что-то привозил, сейчас реже стал. Поэтому, наверное, у неё появилась ценность к вещам какая-то. Куклы уже не валяются в разобранном виде по дому. Я для них авторитет, но мать – это святое.

- Кто из вас злой полицейский, а кто добрый?

- У нас такого нет. Или два злых полицейских, или два – добрых. Если жена отругала, знаю, что по делу, и я принимаю её сторону. Свободное время я провожу с детьми на даче, у них сейчас такой возраст, когда можно поболтать с ними. И это круто! Как-то приехал домой, смотрю у Ксюши рисунок. На нём два человечка. Я спросил: «А это кто?» «Мама и я», - ответила дочь. «А я где?» - спросил я. «А ты на гастролях», - ответила Ксюша. «Но ты же меня любишь?» - настороженно спросил я. «Люблю, но ты же редкий папа», - ответила Ксюша. И я понял, что очень мало времени уделяю ребёнку. За время пандемии мы настолько сблизились, что, когда друзья зовут куда-то, я уже иначе выставляю приоритеты. Девочки и на рыбалку уже со мной ездят. Это прикольно.

- В Вашем детстве так же было?

- Мама была строже, а папа - как я… Например, жена у меня чистюля, приучает дочек к чистоте, чтобы всё на своих местах. А я ей иногда: «Да ладно». Конечно, мой папа романтик, но если мама его заводила, то он своим голосом мог нас всех поставить на место.

- Вы же были хулиганом. Самый отвязный Ваш юношеский поступок…

- Помню, как-то раз после дискотеки меня привели под руки в нетрезвом виде, а я был школьником ещё. Отец сказал тогда: «Ты станешь знаменитым. В передаче «Внимание, розыск!». В тот день батя меня пилил часа четыре. «Пап, лучше ударь меня, - сказал я тогда. Но на самом деле я сделал выводы, и больше подобного не повторялось.

- Италия – это особенная строка в Вашей биографии. В каком возрасте Вы впервые попали туда?

- В 8 лет! От музыкальной школы была программа, собирали детей и везли их за границу пожить в семьях. Наверное, меня взяли потому, что я был отличником.

- Вы один поехали?

- Нет, в составе делегации. Интересно, что накануне отъезда я заболел и мне сказали, что тогда я не полечу. И я выздоровел на следующий же день. Самое переживательное было – это инструктаж. Как себя вести, как общаться… Чтобы благодарил и ничего не просил. Одним словом, не борзел.

- Страшно было вот так одному без мамы и папы лететь в чужую страну?

- Я свободолюбивый человек. И я не понимал детей, которые в санатории или в лагере плакали и хотели домой. Мне хотелось ещё два сезона пробыть там. Помню, как я вернулся из Италии в третий раз и у меня была истерика. Я не мог остановиться часов пять. «Тебе так плохо здесь?» - спросила мама и обиделась. «Нет, не плохо. Просто там хорошо», – ответил я. Это действительно был другой мир: двухэтажные автобусы, другая еда, мороженое. Я ел по семь пачек мороженого в день. Сейчас, конечно, такого контраста с западными странами уже нет. И я до сих пор общаюсь с этой итальянской семьёй, где жил, заезжаю к ним в гости, когда бываю в Европе.

- Чем они занимались?

- У них были коровы, они занимались молоком, сейчас – мясом. Работяги… Самое интересное, знаете, что объединяло то место в Италии и мою деревню? Запах навоза…

- В итальянской семье рос и Ваш ровесник?

- Да, я его в углу зажимал! Мне всегда казалось, что он жмот. А сейчас мы дружим и общаемся.

- Как Вы изъяснялись в Италии?

- Сначала жестами, а потом стал разговаривать.

- Что сложнее всего было объяснить?

- Когда я приехал в семью, я был очень голоден – в пути нас почти не кормили, чтобы не тошнило. В общем, посадили меня за стол, дали молока и бриош (сладкая булочка. - Прим. ред.), я проглотил угощение, но не наелся. А мама же сказала не наглеть. Всю ночь я не спал, думал, что позавтракаю от души, как дома: голубцы, котлеты. А они мне на завтрак насыпали хлопьев и залили молоком. Я был в шоке! Поэтому в обед я съел двойную порцию макарон. Пасты в Италии было много, но не было супов, поэтому я был счастлив. На завтрак я обычно ел молоко с хлопьями, и, кстати, я потом их полюбил настолько, что до сих пор их люблю по утрам. Ну, а так кормили пиццей, мясом. Мы ездили в горы на рыбалку, иногда выезжали в рестораны. После того как я побывал в Италии, мне всегда хотелось выбраться из Беларуси. Не потому, что я не люблю родной край, просто мне казалось, что там нет таких возможностей, каких мне хотелось.

- Первое слово, которому Вы научили итальянцев?

- А у вас «18+» передача?

- Да!

- Ну это было матерное слово… Какое? Собака женского рода, заканчивается на «чка». Я научил этому слову того самого мальчика и подговорил, чтобы он подошёл к русской девочке и сказал ей его. Он меня, кстати, тоже учил крепким итальянским выражениям.

- Живя в Италии, как Вы поддерживали связь с родителями?

- Раз в три-четыре дня я разговаривал с ними по телефону, делился эмоциями. В третий раз я пробыл там два месяца и во время очередного звонка вместо «Пока» сказал маме «Чао». Это всё языковая среда. В Италии я жил, ходил в школу, где виделся с русскими детьми… Но это в сентябре, а в августе никакой русской речи я не слышал, поэтому вынужден был разговаривать на итальянском. Есть даже видео, где я маленький в бассейне что-то говорю на итальянском. Сейчас, конечно, я такого количества слов не помню.

- Какие гостинцы Вы привозили итальянцам?

- Зефир в шоколаде, водку, о ней я расскажу потом, Советское шампанское. Но самым вкусным для них было наше сгущённое молоко… Еще я привёз им очень много хрусталя, и он до сих пор у них стоит, как и изделия из соломы.

- А что за история с водкой?

- Я привозил им каждый раз по две бутылки… Они хранились у них в погребе, а я любил там проводить время – там жил попугай, которого я кормил, и стоял бильярд. В общем, в третий мой приезд я обнаружил, что в подвале стоят шесть бутылок водки и от одной было отпито совсем чуть-чуть. Зачем я их привозил? Решил спросить за ужином. Оказалось, что отцу семейства водка не понравилась и он ею прыщи прижигал. Думаю, что эта водка у них до сих пор стоит. Шампанское у них тоже не зашло… Понятное дело.

- А из Италии что привозили домой?

- Сладости и всё для школы: карандаши, пеналы, рюкзаки. Итальянцы мне всё покупали на свои деньги, и в классе я был самым модным. Кроме того, мы делали много фотографий, и они мне в фотографии прятали денежки, чтобы на границе их не нашли. В первый год 60 долларов, во второй - 80. А это были большие деньги тогда… Я никогда ничего у них не просил, но они были очень щедрыми и добрыми. Подарки мы передавали друг другу до моих 18 лет. В последний раз они подарили мне два велосипеда, «бумбокс» на дисках. Когда я впервые в Быхове выехал на улицу на красном горном велосипеде, это было что-то… Правда, через полтора года его у меня украли. Я им пожаловался как-то, и они мне подарили другой. Вот так…

- Кем видели Вас родители? Вряд ли они делали ставку на музыку.

- Не было такого, что я должен был стать врачом или банкиром. Я учился, неплохо у меня было с математикой, и я подумывал пойти в архитектурное. Но мой педагог по хору Людмила Вишнякова однажды мне сказала: «С таким голосом в архитектурное? Ты что?» Так я закончил дирижёрско-хоровой колледж. Готовился к нему, ездил в Могилёв, но не добрал одного балла для бесплатного обучения, а стоило это тогда 1700 долларов. Много по тем временам. Но я только один год проучился на платном, потому что старался посещать все занятия, чтобы завершить год с одной четвёркой. Так и перевёлся на бесплатное.

- В конце четвёртого курса Вы женились…

- В июле я поступил в ГИТИС, а в августе женился.

- Но ещё Вы пытались поступить во МХАТ. Тогда курс набирал Константин Райкин… Вам удалось с ним пообщаться?

- Первые туры прослушивает не сам мастер, и я до Райкина не дошёл. А в ГИТИС я пришёл в джинсах и майке. Прослушивала Синявская. «Я не займу и минуты, - сказал я, заглянув. – Хотел к Вам поступить, но не знал, что у Вас набор». Они попросили ноты, узнав, что я с музыкальным образованием, но нот у меня не было. «Вы что, на посиделки сюда пришли?» - спросили меня. Я сказал, что умею петь, и спел «Эх, дороги». Они заулыбались и спросили: «Есть где жить?» Я ответил, что да. «Ну, поступайте к нам», - был ответ. Попросили только найти костюм, привести себя в порядок и выучить арии… Так я поступил в ГИТИС, и Синявская была моим педагогом по вокалу. Ей тогда было трудно: Магомаев тогда ушёл из жизни… Она сказала мне сразу, что ей будет тяжело заниматься со мной тем репертуаром, который был у Муслима. «Не старайся стать вторым Магомаевым, стань первым Сергеем Волчковым», – сказала она, и я это очень хорошо запомнил. Мы до сих пор общаемся и видимся…

- А правда, что в те времена Вы пели в электричках, чтобы хоть что-то заработать?

- Да, но это было на кураже, а не из-за денег. Нас было трое: я, мой друг Вася и Женя Буслаков, который сейчас много снимается. Он жил в Химках, а в пятницу вечером нам хотелось попить пивка. Мы заходили в электричку, доезжали до Химок и так зарабатывали до трёх тысяч за поездку. На пиво и шаурму хватало.

- Что пели?

- «Выйду ночью в поле с конём». Люди даже стоя аплодировали: мы ведь на три голоса пели. Одна женщина, помню, даже заплакала. Как-то раз я попал в электричку, а там сразу несколько моих знакомых, которые знали, что я учусь в ГИТИСе, и они сняли меня на телефон. Мне так неловко было объяснить, что мы просто куражимся. Но что тут такого? Мы и в переходах пели…

- Конкуренты по электричкам реагировали?

- Да, грубо объяснили нам смысл жизни. Мол, хотите проблем? Но бывало, что и милиция нас слушала.

- Как восприняли педагоги ГИТИСа Ваше решение пойти на «Голос» на пятом курсе?

- Реакция некоторых педагогов была странной, но были и те, кто поддержал. Мой педагог по вокалу мне очень помогала.

- В феврале 2016 года на первом Вашем сольном концерте в Кремле Иосиф Кобзон сказал: «У каждого поколения должен быть свой Сергей Волчков»…

- Да, было такое… Познакомились мы на концерте. Я пел «Голос Земли». Это было ещё в 2013 году, до «Голоса». За кулисами сфотографировался с Кобзоном и Валерией. Потом Иосиф Давыдович начал заходить ко мне в гримёрку, давать советы. Это переросло всё в тёплые отношения. Мы много вместе выступали, я был вхож в его дом. Это удивительный человек. Видишь его и сразу заряжаешься позитивом. С Нелли Михайловной мы поддерживаем до сих пор тёплые отношения. Она как-то сказала: «Иосиф Давыдович всегда хотел, чтобы ты продолжал то дело, которое он делал, и пел русскую песню, нёс её в массы». Кобзон оставил большой отпечаток в моём сердце, у меня дома даже есть уголок, посвящённый Иосифу Давыдовичу - там его книги, буклеты, пригласительные, подписи, пожелания, бутылка водки с его изображением в честь его 80-летия…

- В Вашем репертуаре есть много песен Александры Пахмутовой…

- Четыре песни, которые она написала специально для меня, а ещё «Нежность», «Нам не жить друг без друга» и другие. Больше десяти точно…

- Те четыре песни… Вы попросили её о том, чтобы она написала их для Вас?

- Каждая песня – это отдельная история. Первая песня, например, «Славься, Подмосковье» - это негласный гимн Подмосковья. А заметила меня Пахмутова на «Голосе», когда я пел её «Мелодию». Она позвонила потом Градскому и поблагодарила за то, что он дал мне её исполнить. Потом мы подружились, много общались. Александра Николаевна и Николай Николаевич Добронравов - очень искренние и простые в быту люди, любящие своё дело. Я был у них дома, и меня приняли очень тепло. Я с порога почувствовал, что желанный гость у них. Не со всеми я могу дружить и общаться, кто-то даже не здоровается со мной. Но когда ты находишься в цеху адекватных людей, там атмосфера жизни и любви к песне.

- Вы так спокойно об этом говорите, словно путь к успеху был для Вас очень лёгким…

- Вы знаете, многие мне это говорили, и это меня всегда задевало. Я знаю точно, что своим успехом я обязан в первую очередь своим родителям, которые помогали учиться и поддерживали всегда. Нужно мечтать, и мечты сбываются, но, кроме этого, нужно ещё и что-то делать для того, чтобы мечты сбылись.