Константин Арсенев: "Любовь даже замарашек делает красавицами"

"Женское счастье", "Крыса-ревность", "Влюблённый и безумно одинокий" – эти абсолютно не похожие друг на друга хиты написал один и тот же человек.

Он годами создавал шлягеры для Овсиенко, Лепса, Киркорова, Орбакайте и других артистов первой величины, но, пока они блистали на сцене, сам он стоял в тени за кулисами.

В гостях у "Жизни" – поэт, композитор и певец Константин Арсенев.

– Константин, Вы пишете песни и для мужчин, и для женщин. Мне интересно, от чьего лица писать Вам проще?

– Мне нравится писать от лица разных людей, потому что я начинаю раскрываться разными гранями своей личности. Наверное, я никогда бы в жизни не написал многих песен, если бы мне не подвернулся какой-либо артист. Я смотрю на певицу или на певца и думаю, что бы такого интересного этот человек мог сказать людям. И на этой основе появляются новые мысли, то есть я становлюсь многограннее сам – и это прекрасно.

– Давайте поговорим про самые любимые Ваши песни и про их смысл. Как родилась песня Николая Носкова "Я тебя люблю"?

– Когда Николай прислал мне эту мелодию и образец своего голоса, я был поражён. В нём чувствовалась и мощная страсть, и цыганские мотивы, и даже какие-то чёрные краски в голосе. Я подумал: «Вау, какая мощь!», и мне захотелось показать эту мощь страсти. В основу припева легла идея самого Носкова, а я уже дописывал текст… Кстати, когда мы говорим о любви, то нужно даже пояснять, о какой именно любви идёт речь. В шоу-бизнесе в основном используют такую «суку-любовь», ну, то есть ту любовь, которая мучает и не отпускает. Это как такой дешёвый транквилизатор, потому что он вызывает быстрые и сильные эмоции. Как если батончик шоколада сразу и целиком съесть. С коммерческой точки зрения, это может быть и хорошо, потому что девочки на эту музыку подсаживаются и на их эмоциях можно хорошо заработать. А на самом деле, любовь – это то, с помощью чего Бог творил всё. Это креативная мощь, с помощью которой мы творим, потому что если нет любви, то не будет ничего…

– Вы помните Вашу первую любовь?

– Я вообще влюбчивый… К тому же я очень эмоционален, как поэт. Поэтому я понимаю Пушкина, который гонялся за девушками. «Любовь – удивленья мгновенная дань…», как говорил Борис Пастернак, то есть ты увидел и сказал: «Вау! Какая!» и всё, тебя повело...

Очень много глупостей я наделал в своей жизни из-за женщин, и мне вообще казалось, что это нормально для поэта. Мне нравятся женщины, я уважаю их непростую жизненную задачу, которая перед ними стоит. Какое-то время назад я написал песню, которая называется «Серенада для некрасивой женщины». Ведь и красота понятие условное, потому что если ты воспеваешь любовь, то женщины с ней расцветают и становятся из замарашек настоящими красавицами…

– Много ошибок Вы наделали в том смысле, что потеряли многих достойных женщин?

– Да, и это тоже… На самом деле наше понимание любви заложено в нас ещё с самого детства. Я, например, очень любил фильмы «Д`Артаньян и три мушкетёра» и «Ирония судьбы». И поэтому для меня совершенно естественно было напиться, проснуться в другом городе и влюбиться. То есть в тот момент я считал, что это сказка… У меня были девушки, по отношению к которым я повёл себя неправильно, и сейчас корю себя за это…

– Ещё одна Ваша знаковая песня – «Крыса-ревность», как она появилась?

– С Григорием Лепсом я был знаком, и как-то раз он мне сказал: «Слушай, мне нужна песня про день рождения девочки, которой исполнился год. Я хочу с этой песней поехать в Париж... Можешь мне написать?» А я в то время занимался проектом певца Паскаля, поэтому мы вместе приехали к Григорию и написали песню «Первый день рождения!» И вот после этого Гриша дал мне ещё одну мелодию и попросил написать к ней слова. Мелодия была очень эмоциональной, и мне она понравилась. И я подстроил под неё текст. Из песен, которые написал Лепсу, я её люблю больше всех. Я считаю, что я его раскрыл с помощью этой песни. До этого он пел «Натали», но в ней он был как конь, который стоит в стойле. В этой же песне он раскрылся и освободился.

– Вы спорили с артистами в процессе создания песен?

– Нет. Обычно ничего не меняли. За исключением одного – речь про «Женское счастье». Меня вдохновил на это фильм «Девчата». Когда я писал стихи, у меня там была фраза: «Я надену валенки и платочек старенький, и мы пойдём прогуляться перед сном…» Продюсер Володя Дубовицкий мне сказал: «Ты что? Какие валенки? 21-й век на дворе!» И я с ним согласился и поменял текст.

– Вернёмся к Лепсу. Как Вы считаете, в чём уникальность его подхода к работе?

– Лепс как явление появился потому, что он жил на сцене. Артисты вообще берегут себя, чаще поют не живьём, а под фонограмму. А Гриша за всю свою карьеру не раз срывал голос, он поёт на сцене словно в последний раз…

– «Крыса-ревность» – песня про измену. Говорят, что мужчина тяжелее переживает измену, нежели женщина. Вы согласны с этим?

– Нет. Дело в том, что мужчина – это некий постамент, а женщина – статуя. Постамент без статуи может существовать, а статуя без постамента – нет. Проще говоря, мужик может спокойно существовать в одиночестве, и оно не будет его тяготить. А в женщине заложена созидательная сила, для неё главное – это любовь.

– Хочу зачитать Вашу цитату про измену: «Чем меньше знаешь, лучше спишь. Теперь я на себе проверил». Получается, что лучше не знать?

– Дело не в этом, а в том, насколько ты готов к этому знанию. Если готов – пожалуйста.

– А как можно быть к этому готовым?

– Вы знаете, люди живут с закрытыми глазами. Самое в этом забавное и в то же время печальное, что люди не хотят просыпаться, так как им комфортно.

– Я знаю, что Пугачёвой не понравилась Ваша песня «Без тебя». Почему?

– Потому что Алле Борисовне эта песня подходила лучше, чем Кристине. Так было и с хитом «Танго втроём». Когда мы писали музыку с композитором Игорем Зубковым, то понимали, что эту песню должна петь именно Пугачёва – она ей идеально подходит. Но мы уже обещали её Кристине. Что интересно, песню «Без тебя» примадонна не собиралась продвигать, и она попала на радио случайно. Какой-то диджей просто услышал её и самовольно поставил в эфир. И народ сразу её полюбил. Так она и пошла гулять по стране. Кстати, и сама история появления этой песни курьёзна – у меня была подружка, она жила в центре Москвы. И я периодически приезжал к ней в гости. В один прекрасный момент к нам вломились люди с оружием в квартиру, сломав снаружи замок, а потом и вовсе выкинули нас на улицу. Оказалось, что подружка просто не заплатила за квартиру. И я помню, что первый куплет мне пришёл в голову в тот момент, когда нам дверь ломали. Да, бывали разные истории… Например, песню «100% любви» для Паскаля я писал в день, когда у меня была «стрелка» с бандитами. Я сидел в баре, писал песню и ждал, когда люди приедут на разборку.

– По какому поводу? Просто я не совсем понимаю, как у поэта могут быть какие-то разборки…

– Да, я тоже так думал, потому что у меня не было каких-то заводов, пароходов, я просто создавал что-то… Могу на этот вопрос ответить стихотворением:

Пиши, поэт! Пиши пропало!

Пришли тебя на части рвать…

Твоё открытое забрало

Пореже надо открывать.

– Хочу поговорить о Вашей семье. Вы знаете, как познакомились Ваши родители?

– Я не знаю и скажу, что для меня это очень болезненная история. Потому что у меня родители были… не в хороших отношениях. Отец из обеспеченной и даже влиятельной армянской семьи. Мать же у меня из простой семьи, она всю жизнь трудилась фельдшером, сельским врачом. Если заболел человек в пяти километрах, то она в любую погоду прыгала в телегу и её везли непонятно куда и непонятно к кому. И что у человека за болезнь – тоже было не всегда ясно. В папиной семье с ней вообще не считались, и особенно свекровь её недолюбливала. В советское время не было же такой науки, как семейная психология. Папа был телемастером – в советское время это была очень хлебная профессия. Но с ним чаще всего расплачивались не деньгами. Он предпочитал садиться за стол, где его угощали. И вот, когда я должен был родиться, отношения в семье были уже не очень. А когда бабушка узнала, что мама беременна мной, то сказала, чтобы она сделала аборт. И мама действительно пошла его делать, но забыла паспорт. Вернулась домой и по пути обратно передумала. А отцу было всё равно, будет у него ещё один ребёнок или нет. Он маме сказал, чтобы она поступала, как сама захочет… Я думаю, что дети всегда чувствуют, когда они желанны, а когда – нет…

– Получается, что мама Вас спасла…

– Спасла? Нет, пощадила. Хотя в то время я не могу сказать, что у меня было какое-то плохое детство. Я себя нормально чувствовал.

– Следующая тема — армия. Я знаю, что Вы служили в армии в химических войсках… Расскажите о самом главном Вашем косяке во время службы?

– В моей части была одна непростая ситуация – одна рота напилась и пошла на этаж к другой роте драться. Конечно, их посадили на гауптвахту. И вот мне, совсем ещё зелёному парню, доверили их охранять на этой гауптвахте. Как только ушёл разводящий, мне эти ребята за решёткой говорят: «Солдат, давай открывай!», а я им честно сказал: «Ребят, ну я не могу…» И вот через несколько часов приходит этот разводящий и сам их выпускает. Я, естественно, тут же получаю от них люлей. А ещё через несколько часов офицеры замечают, что бойцы, которые должны сидеть на губе, почему-то гуляют по части. Их опять ловят, сажают обратно, меня тоже вместе с ними, потому что решили, что это я их выпустил. Спасло меня то, что я умел петь и на гитаре играть. И вот я им исполнял, а меня за это ещё подкармливали.

– Я знаю, что вернулись Вы из армии в день свадьбы своего брата. Как же Вы отпраздновали эти два события? Обычно же после дембеля неделю пьют…

– Ну… мы пили дольше гораздо. У меня день рождения 17 января, поэтому у нас Новый год продолжался всегда до моего дня рождения.

– Я знаю, что, прежде чем стать поэтом-песенником, Вы были матрёшечником. Как так получилось?

– Когда я из армии вернулся, то работать особо было негде. Поэтому я решил прийти на Арбат к местным художникам и попробовал нарисовать «Горбиков», ну, то есть матрёшки с изображением Горбачёва. И моих «Горбиков» охотно стали скупать продавцы. Но платили мало. Поэтому я сам решил их продавать и даже предлагал иностранцам делать заказные портреты на матрёшках. Я знал на английском несколько фраз, и этого хватало, чтобы объясниться с клиентом. Матрёшки пользовались большой популярностью у весьма важных персон. Одна из них есть даже у Билла Клинтона.

– А как началась Ваша поэтическая и музыкальная карьера?

– Началась с того, что сидел я в 90-х где-то в Мытищах с друзьями в местном ресторанчике и слушал, как поют на сцене. Помню, что выступал какой-то дуэт с песнями про то, как устроен мир и как мы живём… И один мой друг мне говорит: «Слушай, что-то они надоели, иди спой ты!» А кто я такой, чтобы вместо них выйти на сцену? Но в итоге мне дали гитару, и я начал петь свои песни. И вдруг администратор мне говорит: «А хочешь с нами ездить и выступать?» А я и говорю: «Конечно хочу!» Вот с этого и началась моя карьера. Я начал ездить, петь свои песни, ко мне стали подходить разные артисты и спрашивать, кто же мне пишет слова. А я им отвечал: «Сам пишу!» Вот тогда и начали поступать мне предложения с просьбой, чтобы я им тоже написал песни. Ну и так пошло-поехало.

– А первый хит Вы кому написали?

– По-настоящему первые хиты пошли у нас с Игорем Зубковым. Я ему тогда написал песню «Без тебя», «Женское счастье», «Дальнобойщик». До этого мы несколько песен написали с Лёней Агутиным, а потом и для Филиппа Киркорова написал «Карнавал»…

– Я как раз хочу с Вами поговорить о песне Татьяны Овсиенко «Женское счастье». А как Вы считаете, в чём заключается женское счастье?

– На эту песню меня навела история про ту подругу, с которой нас из квартиры выгнали. Эта девушка была очень высокого полёта, привыкшая к роскоши. А я был поэт без содержания. Но при этом со мной она готова была жить в тесной квартирке и питаться гречневой кашей. Хотя до меня у неё были там какие-то миллиардеры, яхты и тому подобное. То есть я увидел на этом примере, что женщине тёплое отношение с мужчиной может быть дороже, чем весь мир. Конечно, не только в этом заключается женское счастье, потому что в одной песне всего не рассказать… Кстати говоря, после выхода этой композиции мне начали писать женщины и говорить: «Что же это такое?! Разве только в мужчинах женское счастье заключается?»

– А в чём заключается мужское счастье?

– Хороший вопрос! Когда вышла песня «Женское счастье», то Пресняков ко мне пристал, чтобы я ему написал песню «Мужское счастье». А я как-то отговаривался, а потом сказал ему: «Вова, ну это будет неприличная песня…». На самом деле мужское счастье, я полагаю, это какая-то цельность, то есть у мужчины слово и дело должны всегда сходиться. В этом его счастье.

– Хочу ещё немного поговорить про творчество Татьяны Овсиенко. Песня "Дальнобойщик". Как вообще появилась идея написать песню про дальнобойщика?

– Для меня это был образ, поэтому я написал песню о бесконечной жизни, без начала и без конца. Что такое жизнь? Откуда и куда она идёт? Что мы об этом знаем? Так и родилась строчка: "Что наша жизнь? Шоссе длиною в жизнь". Шофёрам эта песня понравилась. Я даже видел кассеты 90-минутные с этой песней, записанные на двух концах, то есть люди включали её и под эту песню ехали на дальняк.

– Сама Татьяна Овсиенко с большой теплотой приняла эту песню… Почему?

– Оказалось, что её отец – дальнобойщик, но когда мы эту песню писали, я не знал об этом…

– Ещё одним Вашим хитом для Татьяны стала "Школьная пора", и она как-то связана с Юрием Антоновым…

– Дело в том, что Игорь Зубков имеет консерваторское образование. Поэтому он не только композитор, но и теоретик. И когда он учился, то им давали такие задания – сочинять композиции в стиле одного человека, а потом в стиле другого человека и так далее. И он, когда мы задумали песню, так мне и сказал: «Давай сделаем для Тани песню в стиле Юрия Антонова». А я был только за! Так она и родилась. А потом случился курьёз – была такая передача «Рок-урок», и мне рассказывали, что одна девочка спросила Юрия Антонова: «А почему все ваши песни похожи на "Школьную пору"?

– Ещё один Ваш хит – «Влюблённый и безумно одинокий». Вы его писали специально для Филиппа Киркорова?

– Да, но я думаю, что она ему не сильно подходит… Скорее всего, эту песню я писал о себе. Я просто думаю, что Филиппу больше подходят масштабные песни с какой-то пышностью, с каким-то номером, с мощной подачей. А такие простые, душевные песни ему не очень подходят... Но Филипп смог её обыграть с гитаркой, слова там очень хорошие.

– В 90-х и 2000-х Вы создавали хит за хитом, сейчас вектор поменялся. Изменились Вы или изменился мир вокруг?

– Я считаю, что изменился мир, потому что от меня с каждым годом требовали, чтобы я писал тексты все тупее и тупее. Стало считаться, что людям не нужны осмысленные песни. Я неоднократно говорил продюсерам, что если по вашим требованиям все так будут писать, то люди в скором времени начнут петь в песнях слова, которые написаны на заборах. Это сбылось… Я лет 35 назад сказал, что в песне должно быть то, о чём человек сам думает, но выразить это не может. А если он найдёт такую песню, то она с ним останется навсегда и будет жить десятилетия. А сейчас все хотят треки-однодневки. В какой-то момент я понял, что у многих не заложены понятия «хорошо» и «плохо». А если человека не научить, как в стишке, «что такое хорошо, что такое плохо» – то он и не будет этого знать. После этой мысли мне стало страшно, понимаете? Сейчас люди часто говорят, что нет хороших поэтов, композиторов. А они есть! Но они словно за стеной, ото всех отгорожены новыми законами шоу-бизнеса.

– Я знаю, что у Вас есть двое сыновей, Вы можете рассказать о них?

– Я жил так, как, казалось мне, должен жить поэт, то есть это была такая богемная жизнь… Я думал, что раз я поэт, то все видят какой я классный, поэтому имею право на такую жизнь. Так у меня и появились два разных сына в разных местах… Я даже не знал про то, что один из них мой. Но я всё равно рад, что они есть у меня, потому что они классные парни.

– Где они сейчас живут?

– Один из них живёт в Америке, и я с ним очень редко общаюсь. Но порой он приезжает ко мне. И между двумя сыновьями отношения тоже хорошие – они дружат.

– Они взрослые?

– 23 и 24 года.

– Кто чаще звонит? Вы или Вам?

– Чаще звоню я, но это бесполезно. Мой старший сын Боня, который живёт в Америке, пишет мне порой «Привет, пап. Давай поговорим?», а потом куда-то пропадает. А младший, когда звоню, говорит: «Пап, ну я сейчас не могу, ладно, давай потом?» Вот так мы и общаемся…

– Вы сами сейчас в отношениях?

– У меня есть подруга.

– Чем она Вас покорила?

– Мне нравится то, что у неё хорошее чувство юмора, мне это поднимает настроение. А ещё я очень люблю её смех. В любой момент она может вытащить меня из какого-то хаоса и поднять настроение.

– Константин, Вы можете дать своё определение жизни?

– Я уверен, что у каждого из нас по жизни есть определённое задание и в каждого заложены свои данные, которые требуют самореализации. Причём я совершенно уверен, что это замысел Вселенной. И когда человек говорит, что он не в своей тарелке, то он делает то, что не соответствует его внутренним задачам. И я полагаю, что человек приходит в этот мир, чтобы реализовать свои задачи. Если ты сам реализовался, то ты идеально вписался в великолепную картину мира, которую создаёт Бог.