Виталина Цымбалюк-Романовская: Я ухаживала за Арменом как за ребёнком!

Её история потрясла многих: молодость, отданная великому актёру, тяжёлый развод и... неожиданное счастье материнства. В откровенном интервью «Жизни» 46-летняя Виталина Цымбалюк-Романовская объяснила, почему ни о чём не жалеет и как строит свою жизнь сегодня.

- Виталина, поздравляю Вас с рождением ребёнка! Спасибо, что согласились поделиться своими впечатлениями. Какие у Вас сейчас ощущения?

- Они постоянно меняются, но я не могу сказать, что для меня это стало чем-то кардинально новым. Я была готова к материнству и ожидала этих перемен. Вообще беременность прошла легко. Конечно, врачи предупреждали о возможных непредвиденных ситуациях, но, к счастью, ничего такого не случилось.

- Сколько Вы набрали за беременность?

- Около 13 килограммов, но они ушли почти сразу после родов. Думаю, сейчас мой вес даже чуть меньше, чем до беременности. Моя мама рассказывала, что тоже похудела после родов, так что, возможно, это генетическая особенность.

- Было ли вам страшно?

- Нет, я специально настраивала себя на спокойствие. Я доверяла врачам и понимала, что лишние переживания ни к чему. Я вела обычный образ жизни, ездила по делам, даже ремонт в квартире контролировала. Практически до самых родов я продолжала работать – у меня есть ученики, с которыми я занималась почти каждый день.

- Если не секрет, сколько длились Ваши роды?

- Мне заранее рекомендовали кесарево сечение, поэтому роды прошли быстро – около 40 минут. И еще мне очень повезло с врачом. Выписали меня на шестой день, и эти первые дни были довольно тяжёлыми. Для меня это была первая операция в жизни, поэтому всё оказалось новым и непростым. Особенно сложно было вставать с кровати - каждый раз это требовало усилий. Но удивительная вещь - на второй день мне уже принесли малышку. И знаете, как бы ни было больно, когда ребёнок плачет, ты находишь силы подойти, успокоить, позаботиться. Материнский инстинкт действительно помогает преодолевать трудности.

- Вы упомянули, что любите всё делать самостоятельно. А отец ребёнка участвует в воспитании?

- Нет, это было мое осознанное решение - родить исключительно для себя. Я не хочу вдаваться в детали, но для меня было принципиально важно не создавать ситуацию, где кто-то мог бы претендовать на ребёнка или влиять на наши с дочкой отношения. Я полностью беру ответственность за нашу жизнь и чувствую себя в этом уверенно.

- В какой момент Вы приняли такое смелое решение - стать матерью-одиночкой?

- Это было осознанное решение. С возрастом требования к потенциальному отцу ребёнка только возрастают. Я считаю, что рожать «от кого попало» или от человека, который не соответствует роли отца - неправильно. Для меня важно, чтобы отец умел по-настоящему любить - в самом глубоком смысле этого слова, был готов жить ради ребёнка. Это редкое качество, особенно в наше время. Если такого человека нет рядом, лучше честно взять всю ответственность на себя.

- Ваша история действительно вдохновляет. Что бы Вы хотели пожелать другим женщинам, которые, возможно, стоят перед подобным выбором?

- Прежде всего - честности с самой собой. Материнство - это огромная ответственность, и нужно трезво оценивать свои силы. Но если решение осознанное, если есть внутренняя готовность - не стоит бояться. Главное - чтобы ребёнок чувствовал себя любимым и защищённым. А форма семьи - это уже второстепенно.

- Виталина, давайте вернёмся к моменту принятия решения. Как Вы пришли к мысли о выборе донора? Был ли конкретный момент, когда Вы поняли - «всё, так будет»?

- Что касается времени... Долгое время я вообще не думала о детях - много лет мой брак напоминал, скорее, заботу о ребёнке. Это было круглосуточное служение одному человеку, физически и эмоционально. В том состоянии я точно не смогла бы выносить ребёнка. Потом начался трёхлетний период судебных разбирательств, затем пандемия - тоже не лучшее время для таких решений. Потом ушли родители... Сначала папа, потом мама тяжело заболела - конечно, это время нужно было посвятить ей. А после... У меня была мечта переехать в новую квартиру. Я не хотела растить ребёнка в старом жилье - оно было связано с тяжёлыми воспоминаниями, не подходило для детей. Когда всё сложилось - новая квартира, стабильность - я поняла: время пришло. Дальше уже было бы поздно.

- По каким критериям Вы выбирали донора? Внешность, интеллект, национальность?

- Донор - еврей. Если коротко, я рассчитывала на хорошую генетику и интеллект. Ну а как ещё мог выбирать человек, который с пяти лет занимается музыкой? (смеётся)

- Давайте поговорим о Вашем детстве. Ваши родители прожили вместе почти 45 лет - прекрасный пример. Как они познакомились?

- О, это неожиданный вопрос! Они оба были инженерами - мама окончила Киевский строительный институт, папа - Львовский технологический. Познакомились на комсомольском субботнике, во время шашлыков. Папа предпочёл мамину компанию шумной мужской компании - так всё и началось. Это было в Киеве.

- Каким было Ваше детство?

- Мы жили в двухкомнатной квартире, не в центре, но с хорошим ремонтом. Знаете, у меня никогда не было ощущения, что чего-то не хватает. Хотя, объективно говоря... Мне повезло со временем. С пяти лет я занималась музыкой, потом поступила в спецшколу при консерватории. Тогда было другое поколение - настоящая интеллигенция. Сейчас это, к сожалению, вымирающее понятие. Интеллигенция - это ведь не про деньги и не про машины. Это про интеллект, духовные ценности. Мы ходили в гости к педагогам, профессорам консерватории - и все жили в примерно одинаковых условиях. Не было этой показухи, комплексов... Люди общались, потому что им было интересно вместе. Такого я больше не встречала. Очень по этому скучаю.

- Ваши родители смогли передать Вам эти ценности?

- Безусловно. Именно поэтому я так трепетно отношусь к образованию дочки. Хочу, чтобы она росла в этой традиции - когда главное не материальное, а духовное развитие. Хотя, конечно, времена изменились... (улыбается). Но основы остаются прежними.

- Какое было Ваше самое любимое лакомство в детстве?

- Это были 80-е... Мама у меня всегда пекла потрясающие торты. Но самое яркое воспоминание - это мороженое в Гаграх, в металлических тарелочках, посыпанное шоколадной крошкой. До сих пор помню этот вкус - настоящее детское счастье.

- Давайте поговорим о Вашем переезде в Москву. Как это произошло?

- Это была непростая история. После года перерыва в общении с Арменом Борисовичем (я думала, мы больше не увидимся) я окончила консерваторию, съездила на мастер-класс в Израиль, а затем поступила в ассистентуру-стажировку в Москве. Переехала учиться и сразу начала работать - преподавала и играла на рояле в бизнес-центре. А через полгода Армен Борисович, приехав в Киев на съёмки или спектакль, позвонил мне домой. Мама ответила и сказала, что я в Москве. Он очень удивился - я ведь не сообщала о своём переезде, я не из тех, кто навязывается. Когда он вернулся в Москву, мы созвонились, и он сразу предложил встретиться. Это был примерно 2003 год.

- А как Вы вообще познакомились с Арменом Джигарханяном? Расскажите эту историю.

- Это длинная история! Впервые я увидела его на сцене, когда Театр Маяковского привёз в Киев три спектакля Гончарова. Это был лучший театр, который я видела в жизни - настолько, что сейчас мне неинтересно ходить в театр, потому что ничего подобного я больше не встречала. Привезли «Жертву века» Островского, «Кошку на раскалённой крыше» (где он играл Большого Па) и «Кинь четвёрки».

- Вам тогда было 16 лет, да? И Вы влюбились в него как зритель?

- Ну конечно! Это было невозможно не сделать. Зал был битком, и когда выходили актёры - а это была звёздная труппа: Гундарева, Лазарев-старший, Немоляева - зал просто сходил с ума. Овации были такие, что текста не было слышно! Это были не просто актёры - настоящие кумиры. И среди них Армен Борисович был самым ярким.

- Но это же было просто знакомство с его творчеством. А как Вы познакомились лично?

- Я ходила на все его спектакли, читала интервью - там было столько мудрых мыслей, рекомендаций по литературе... Потом, когда я уже училась в консерватории, он снова приехал в Киев. У меня была знакомая администратор в Театре русской драмы, и я попросила помочь мне пообщаться с ним. Понимаете, я осознавала всю абсурдность ситуации - моя «влюблённость» была чем-то нереальным. Знакомая предложила написать ему записку, но что писать? «Хочу познакомиться»? В итоге я написала правду - что отношусь к нему как к учителю в искусстве. Это действительно было так. Я написала, что учусь в консерватории, что завидую его ученикам, которые могут учиться у него каждый день... И представьте - он перезвонил! Я сняла трубку домашнего телефона и услышала: «Алло, как твои дела?» Это был шок - я не ожидала, что он позвонит. Он пригласил прийти на спектакль на час раньше, чтобы попить чай и поговорить.

- Но роман начался не сразу?

- Нет-нет, тогда было просто общение. Он рассказывал мне много интересного - я получила именно то, о чём мечтала. Армен Борисович был человеком невероятной энергетики - я сидела рядом и буквально ощущала эту мощную волну, почти теряя сознание. Это не просто мои влюблённые фантазии - многие, кто общался с ним, подтвердят его необыкновенную силу.

- Как же развивались Ваши отношения?

- Позже я опять приехала в Москву - педагог, у которого я занималась в Германии, давал там концерты. Я позвонила Армену Борисовичу - он был занят, но в последний день пригласил меня на репетицию в театр. Там всё и началось... Было видно, что он одинок. После репетиции он пригласил меня в грузинский ресторанчик около театра на Спортивной. Жаловался, как устал после съёмок на армянском кладбище - было очень холодно... Это были такие мужские хитрости - переход на более личные темы. Потом предложил зайти к нему попить чаю.

- И Вы согласились? Не испугались?

- Я его не боялась - была влюблена. Хотя понимала, что это трагическая разница в возрасте - он сам часто говорил об этом. Но тогда мне было всё равно. Это была главная любовь моей жизни. Когда влюбляешься по-настоящему, возраст перестаёт иметь значение. Недавно я сказала: «У Бога для меня другого Армена Джигарханяна не было». Так оно и есть.

- Сколько Вам было лет на тот момент?

- Двадцать один. Я училась на четвёртом курсе консерватории. Потом я стала приезжать к нему, когда у него освобождалось 3-4 дня между гастролями. Мы ходили в театры, на концерты классической музыки - у нас была насыщенная культурная программа. А иногда просто проводили время у него дома. Он даже встречал меня на Киевском вокзале - представьте, великий актёр приходит встречать студентку!

- Он тоже влюбился в Вас?

- Думаю, ему просто было хорошо со мной. В его возрасте уже не влюбляются с первого взгляда в молодых девушек. Осознание, что мы будем вместе, пришло к нему позже. Я никогда не давила на него - не спрашивала, женится ли он на мне, не требовала ничего. Я была настоящей восточной женщиной в наших отношениях - терпеливой и мудрой.

- Каким он был в быту?

- Он совершенно не умел заботиться о себе. Жил в скромных условиях - пыль, паутина... Самый сложный кулинарный подвиг для него - сварить рис. В основном питался замороженными супами из микроволновки. Коллеги по театру знали об этом и приносили ему домашнюю еду - кто суп, кто плов... Если бы он жил в семье, наших отношений, возможно, и не было бы. Но он был одинок, и мне хотелось заботиться о нём.

- Потом вы же ненадолго расстались? Почему?

- По моим ощущениям, он испугался своей привязанности. Армен Борисович не хотел серьёзных отношений - он осознавал возраст, формально был женат, хотя уже давно не жил с супругой. Бракоразводный процесс его пугал - между гастролями, съёмками и театром у него не было сил на бытовые вопросы. В какой-то момент он прямо сказал: «Не знаю, когда позвоню в следующий раз". После этого я уехала на мастер-классы, поступила в ассистентуру... Мы не общались около года, пока он опять не нашёл меня в Москве.

- А когда Вы начали жить вместе постоянно?

- Это случилось незадолго до его второго инсульта. Первый инсульт произошёл вскоре после нашего знакомства - тогда у него были проблемы с речью. Его знакомый позвонил и сказал, что Армен Борисович не может говорить, но через неделю восстановится и сам перезвонит. Так и случилось - он позвал меня к себе. За ним тогда ухаживала его сводная сестра Нара Борисовна, но он её сильно изводил своим раздражением. Со мной же он был спокойнее. Даже врач как-то показал на меня и сказал: «Вот ваше лучшее лекарство». После этого он действительно стал бодрее.

- Получается, Вы были вместе с 2001 года?

- Мы встречались с 2001 года, а с 2008-го начали жить вместе постоянно. До его ухода в 2017-м - почти 16 лет. На момент развода это была половина моей сознательной жизни: детство, учёба, а потом - Армен Борисович.

- Как он сделал Вам предложение?

- Очень нестандартно! Он вообще не был романтиком в быту - не дарил цветы, не читал стихи. Для него сцена была профессией, а в жизни он любил простые вещи - спокойно посидеть дома, посмотреть телевизор, выпить рюмку коньяка... Мысль о разводе пришла к нему лет в 75. Как-то за обедом с адвокатом (который пришёл по совсем другому вопросу) он завёл разговор о разводе - хотел, чтобы всё прошло без его участия. Процесс затянулся на годы. А предложение... Это было в 4 утра в Санкт-Петербурге, куда мы приехали на премьеру в Мариинский театр. Он проснулся и сказал: «Нам надо расписаться». Я предложила сделать это через два месяца - в 15-ю годовщину нашего знакомства, но он настоял на скорейшем варианте. Так мы и поженились - без лишних церемоний.

- Бытовые заботы полностью легли на Ваши плечи?

- Да, особенно после инсультов. Он любил проводить целые дни в театре, но я должна была следить за его лекарствами, инсулином - сам он не справлялся с расчётами. Второй инсульт случился именно потому, что он забывал покупать кроворазжижающий препарат. После этого я всегда была рядом - он уже ничего не делал сам. В 2007 году он попросил меня оставить мои работы и перейти в его театр. Для меня, выпускницы консерватории, работать концертмейстером в коллективе, где артисты не знали нот, было унизительно. Позже я стала заведующей музыкальной частью - это было интереснее: я подбирала музыку к спектаклям, наводила порядок с авторскими правами... Но всё равно - я пожертвовала карьерой ради него.

- Вы часто ссорились?

- Практически никогда. Я часто была несогласна с ним, но никогда не спорила. Во-первых, ненавижу ссоры. Во-вторых, понимала - его не переубедить. Зачем тогда высказывать своё мнение? Сейчас, конечно, я вела бы себя иначе - стала более самостоятельной. Но тогда... Тогда я выбирала мудрость и терпение.

- Как Вам удавалось избегать конфликтов с Арменом Борисовичем? Ведь он был человеком сильного характера.

- Видите ли, когда мы познакомились, мне было чуть за двадцать - возраст, когда ты ещё не склонен оспаривать мнение такого авторитетного человека. Он действительно был величиной в искусстве. Зачем спорить с убеждениями выдающегося человека? Я просто не видела в этом смысла. Хотя внутренне часто не соглашалась - особенно с решением оставить мою работу. Но эти разногласия касались только меня, поэтому я предпочитала не обсуждать их.

- Как Вы справлялись с проявлениями его болезни в последние годы?

- Я просто его любила. Даже в самые трудные моменты я думала только о том, как облегчить его состояние. Врачи предупреждали после второго инсульта: прогрессирование можно замедлить, если сохранять привычный режим. Для него этим якорем был театр - профессиональные навыки, приобретённые десятилетиями, уходили последними. Пока он выходил на сцену (хотя бы два раза в месяц в спектакле по Рождественскому), пока ездил в театр - он оставался собой. После нашего расставания, насколько я знаю, его перестали возить - и процесс пошёл гораздо быстрее...

- После 15 лет отношений и официального брака произошла совершенно непонятная история. Что же на самом деле случилось?

- Всё объясняется резким прогрессированием деменции у Армена Борисовича в последние месяцы. Его поведение стало совершенно неадекватным - это замечали все в театре. Он мог закрываться в кабинете, вести себя странно... Мы с заместителями часто засиживались до полуночи, пытаясь разобраться в ситуации. Некоторые даже предлагали вызвать медицинскую бригаду.

- Но Вы не соглашались?

- Видите ли, болезнь проявлялась особенным образом. Врачи объясняли: он прекрасно помнил всё, что было раньше - осознавал свой статус, узнавал людей. Но текущие действия уже не контролировал. Мог в 4 утра позвонить и спокойно сказать: «Лапа, поехали домой», совершенно не понимая, который сейчас час. Мы только-только переехали в новую квартиру... В тот роковой день он сказал, что отдохнёт, а потом поедет в театр на премьеру. Я уехала первой, а потом... (голос дрожит)... Оказалось, его забрали какие-то армянские знакомые - полубизнесмены, полубандиты, как я их называю. Видимо, у Армена Борисовича случился какой-то приступ, и они воспользовались ситуацией.

- Это было спланированное действие?

- Я могу только предполагать. Возможно, он сам что-то сказал, что-то пообещал... В его состоянии он легко мог стать жертвой манипуляций. Но факт остаётся фактом - после этого я потеряла возможность заботиться о нём. А он... он нуждался в этой заботе больше всего на свете.

- Получается, Армен Борисович сам придумал какие-то претензии к Вам перед разрывом?

- Это была абсолютно надуманная история про якобы украденные деньги. Меня три года проверяли всевозможные органы - и ничего не нашли. Ни в театре, ни в наших с ним личных финансах. Но вопрос не в этом... Я до сих пор не понимаю, почему он вдруг согласился уехать с теми людьми. Может, испугался своего состояния? Или просто ему стало скучно? Когда я приехала, мне сказали: «Пусть поживёт у нас». Но у них же двухкомнатная квартира, своя семья...

- Вы пытались вернуть его?

- Я объясняла - он тяжело болен, нужен особый уход. Но они восприняли это как каприз. Знаете, эти люди... малообразованные, с провинциальным мышлением. Они украли моего мужа! Представьте - взять и забрать чужую жену, сказать: «Поживёт у нас, потом вернём». Разве так поступают?

- А сиделки? Почему эти люди не наняли ему профессиональный уход?

- Сиделки - это не выход! Когда человек в таком состоянии, рядом должен быть любящий человек. Я знала каждую его потребность, каждое движение бровей... (голос дрожит) А чужие люди? Я не верю в их искренность. У нас нет культуры милосердия к пожилым, особенно капризным. Так же, как и к детям - именно поэтому я и нянь не нанимаю. Кто будет терпеть крик моего ребёнка так, как его мать?

- Вы общались с его бывшей женой в тот период?

- Она появилась только перед разводом. Пришла в театр... а он её не узнал. Они не виделись много лет (пауза). Вообще, вся эта история трагична, потому что связана с тяжёлой болезнью. Раньше я об этом не говорила - он же был жив, публичный человек... Да и не хотела давать повод тем, кто считал, что я жила со «стариком». Как будто нельзя любить великого человека, независимо от возраста!

- А Ваши родители как относились к Вашему союзу?

- Мама переживала - она же хотела для меня «нормальной» жизни. Говорила: «Как же так?» А я отвечала: «Мам, я такой человек, я вижу жизнь по-другому». Отец пытался понять... У нас ведь очень правильная семья в обывательском смысле. А я выбрала нестандартный путь. Осознанно. Знала, что не будет детей - с нашим графиком это было невозможно. Да и его непредсказуемое поведение...

- Вам не было страшно находиться рядом с человеком, чьё поведение стало совершенно непредсказуемым?

- Страшно стало только в последнюю неделю, когда я окончательно поняла - он неуправляем. Я даже позвонила одному известному академику. Он знал Армена Борисовича - у того часто были пневмонии, после которых он приходил в себя неделями. Но в этот раз… академик сказал, что это социофрения, но помочь не мог - только с согласия пациента. А как я могла получить согласие от человека, который сам не понимал, что с ним происходит?

- Вы говорите об этом с такой болью...

- Это была настоящая трагедия. Я благодарна судьбе, что не пришлось принимать страшное решение о психиатрической клинике. Хотя... Я так боялась увидеть его в инвалидной коляске. Мы специально заказывали обувь в Германии, я заставляла его гулять - но в последнее время он отказывался. Я всегда восхищалась этим мужчиной - его достоинством, стилем... А тут... Может, и к лучшему, что я не видела его угасания. Хотя, конечно, ухаживала бы до конца - без сиделок, одна.

- Вся эта история с разводом, исключением из его жизни - это было ради наследства?

- Да! Его «друг» хотел посадить меня в тюрьму и забрать новую квартиру, в которую мы с Арменом Борисовичем только-только въехали. Деменция всегда проявляется одинаково - больной начинает бояться самых близких. Кажется, что его хотят отравить, убить... Все эти заявления о «краже» он подписывал, конечно, но не понимал, что делает. Следователи проверяли - и ничего не находили.

- Давайте поговорим о Вашей работе в театре. Некоторые актёры - Андрей Мерзликин, Станислав Дужников, Ксенофонтова - ушли из театра, выражая недовольство вами. Насколько их претензии были обоснованы?

- Во-первых, Мерзликин и Дужников вообще не предъявляли претензий лично мне. Дужников перешёл в МХАТ - это было его решение, о котором он сообщил лично Армену Борисовичу. Я просто присутствовала при этом разговоре. Что касается Мерзликина... (пауза). После второго инсульта Армен Борисович сам снял с репертуара несколько спектаклей, в том числе с его участием. Помню, когда спросили, где Мерзликин (он был в отъезде на каких-то съёмках), Армен Борисович резко отреагировал. Что я могла сделать? Уговаривать его? Он никогда не считался с «востребованностью» актёров - если он назначал репетицию, все должны были быть на месте.

- Но ведь обвинения звучали в Ваш адрес?

- Конечно, куда проще сказать, что «это всё Виталина», чем признать, что тебя уволил сам Джигарханян. Поверьте, как директору театра, мне было невыгодно терять известных актёров вроде Ксенофонтовой. Но Армен Борисович имел очень специфические взгляды на распределение ролей… Я вообще-то пришла в этот театр только из-за него. Без него я бы ни одного из этих актёров не знала - я не смотрю современное кино. Мой вкус - старое большое кино, драматургия Рождественского... Сравните это с тем, что выпускают сейчас - разница очевидна.

- Что стало Вашей опорой в эти страшные годы - с 2017 по 2020?

- Родители... Даже не они сами, а то, как они меня воспитали. Помните, я говорила - никогда не чувствовала себя обделённой? Это и есть моя сила. И профессия! Когда поняла, что в театре работать не буду - вернулась к музыке. Преподавание... У меня появилась потребность делиться знаниями - особенно после рождения дочки.

- Вы надеетесь ещё встретить любовь?

- Не «надеюсь» - знаю, что, если судьба пошлёт такого человека, он придёт. Но даже если нет - я уже счастливый человек. 16 лет настоящей любви - это больше, чем многие имеют за всю жизнь. Я не скучаю - я благодарна.

- Каким Вы видите своего мужчину теперь?

- Очень сильным. Я больше не смогу жить ради кого-то - теперь хочу, чтобы жили ради меня. Просто «проводить время» - не интересно.

- Если бы Вашу жизнь экранизировали как сериал, какое название Вы бы выбрали?

- Знаете, я бы точно не стала делать акцент на Джигарханяне. Раньше мне казалось, он - центр моей вселенной. Но теперь я вижу: до него было 20 лет жизни, после - тоже. Наверное, меня хорошо подготовили к этому испытанию - замечательные педагоги, родители... Точного названия не придумаю - нужно подумать.

- Какой самый безумный поступок в Вашей жизни?

- Влюбиться в Армена Борисовича, конечно! Это было чистое безумие - но я бы повторила. Хотя меня часто упрекают: «Кто ты без Джигарханяна?» Да, я прекрасно жила до него - преподавала, концертировала... Публичность случилась случайно - из-за его болезни. Я вышла в эфир, только чтобы защитить своё имя. На самом деле я не люблю телевидение - мне комфортнее в музыкальных лекциях, концертах...

- Эта вынужденная публичность сейчас Вам мешает или помогает?

- Уроки я провожу по разным ценам - в зависимости от возможностей учеников. Не стану брать втрое больше только потому, что меня показывали по ТВ. Но странно - люди ко мне относятся очень хорошо. Узнают, стараются помочь... Самый частый вопрос: «Как вы всё это пережили?» Думаю, Армен Борисович закалил мою нервную систему. После жизни с ним меня уже ничем не пронять - идеальное качество для педагога!

- Верите ли Вы в чудеса?

- Конечно! Когда Армен Борисович после второго инсульта встал и вышел на сцену... Это было чудо. И рождение ребёнка в моём возрасте - тоже чудо. Всё прошло так легко, гармонично...

Режиссер «Мастера и Маргариты» Юрий Кара умер в 70 лет

Грабители обчистили особняк 77-летней Софии Ротару в Крыму

Анна Уколова из «Ивановых-Ивановых» ушла от мужа спустя 24 года совместной жизни

Моргенштерн* после отмены концертов споет на дне рождения собаки за €150 000