У криптобогини Юлии Вавиловой после ареста Дурова в утробе умер ребёнок

После приземления в Париже нас продержали в аэропорту 3 часа. Полиция проверила все наши вещи и забрала устройства. К счастью, перед этим я успела позвонить маме, чтобы она не волновалась. Затем они отпустили меня и Марио (помощника Павла), но оставили Павла в полицейском участке. Проснулась отрезанной от мира, без малейшего представления о том, что происходит. Мы с Марио сохраняли позитивный настрой и отправились завтракать, ожидая, что Павел скоро присоединится к нам. Мы купили новые телефоны. Внезапно мы узнали новость: Павел может провести в тюрьме 20 лет. Блогеры обвинили меня в аресте Павла, распространяя теории заговора. Стресс был неописуемый. Началась паническая атака. Все произошло одновременно: арест Павла, ложь и ненависть, направленные на меня. У меня не было доступа к социальным сетям, телефону, ни к чему. Я не могла ответить и просто должна была принять все это. По какой-то причине я почувствовала, что мне нужно пройти тест на беременность, -

Марио сказал, что, если бы это был фильм, я бы, вероятно, узнала, что беременна. Сидя в парижском кафе, я прошла тест. Результат был на французском: "Enceinte 3+". Я побежала наверх переводить. На моем лице отразился шок, когда там было написано: "Беременна". Я чувствовала себя беспомощной, не в силах подбежать к Павлу и сообщить радостную новость, поскольку он все еще был недоступен. Полиция попросила меня прийти на допрос. Мой врач запретил мне ходить. Он сказал, что это опасно из-за ранней стадии беременности и стресса, который я уже испытала. (Спойлер: четыре недели спустя я согласилась прийти и потратила 3-4 часа, отвечая на вопросы), -

Сентябрь - месяц принятия, сосредоточения на физическом и психическом здоровье, поддержки друг друга, наблюдения за всеми волшебными изменениями в моем новом теле. Было бы легко сдаться или сойти с ума, но мы приняли эту новую реальность в условиях неопределенности. Я так и не получила обратно свой телефон и ноутбуки. Во время беременности я по-настоящему наслаждалась волшебным Парижем. Через несколько недель мне удалось восстановить доступ к своим социальным сетям. А потом - еще один поворот. Врач сказал, что сердце ребенка больше не билось. Трудно описать боль. К тому времени мы уже свыклись с этой мыслью. Шла 10-я неделя. 05.10.24. День операции. Все прошло быстро, почти без физической боли. Теперь пришло время подлечиться. Нам удалось справиться со стольким сразу. Но для малыша это было слишком тяжело... -