Дмитрий Колдун: "Жена швырнула фанатку, когда та стала обнимать меня за шею"

Он сумел покорить Москву и Европу, победил на "Фабрике звезд" и пробился на "Евровидение". Сегодня он продолжает держать марку и выпускает хит за хитом.

В гостях у "Жизни" певец Дмитрий Колдун.

- Первый раз вы поехали в Европу с какой целью?

- Я поехал вместе с Филиппом Киркоровым для того, чтобы вместе выступить на корпоративе у какого-то очень богатого человека. Там еще Шакира выступала. Я, Шакира и Филипп.

- И Прохор Шаляпин.

- Прохор не выступал, насколько я помню.

- Был за компанию?

- Выходит, так.

- И вас поселили с ним в один номер.

- Да, была такая большая кровать, где мы спали вместе с Прохором.

- А Филипп где?

- А Филипп спал на хорошей мягкой отдельной кровати в отдельной комнате.

- Еще была такая история, что у вас украли все деньги и Филипп вам помог.

- Я хотел пойти посмотреть на Эйфелеву башню и оставил все деньги на тумбочке. А когда вернулся - увидел, что кошелек как-то не так лежит. А там были деньги, которые я заработал за все предыдущие "Фабрики звезд", около тысячи долларов, для меня это были сумасшедшие деньги. И осталась только десятка, расписанная как бы рыжей хной, вся с узорами, которую не тронули. Видимо, побоялись. Я очень сильно расстроился, потому что остался без денег за границей вообще. И Филипп сказал - мол, ты же не можешь в такой ситуации вообще быть без денег. И дал немного на карманные расходы.

- Самые трешевые ваши гастроли?

- Наверное, с "Фабрикой". В одном автобусе, в котором кто-то с кем-то, не стесняясь... Выступали мы в цирках, в дельфинариях, какие-то клетки сзади с тюленями. В слоновнике переодеваешься, и вечно кто-то у кого-то деньги спер.

- У вас была травма, и вы одним ухом не слышите.

- Нет, на самом деле я слышу, просто хуже. Мешает, конечно. Все время шумит, шум такой высокий, как будто комар летит. И я эту часть звукового спектра не слышу, поэтому невозможно иногда что-то делать.

- А травму вы получили, будучи в какой-то армейской части?

- Да. Это был проект на Первом, типа звезды в армии. Тогда мне выпала честь быть танкистом. Ну, в общем, сел я в танк пострелять. Мне сказали, что нужно рот открыть для компенсации давления. Я выстрелил - и сразу словно ведром по голове. И всё. Потом к какому-то врачу некомпетентному попал. Он мне назначил неправильное лечение, после чего я уже не могу полностью восстановить слух. Хотя мог бы, конечно.

- На "Фабрике звезд" как вы поняли, что Виктор Дробыш делает на вас ставку?

- Я вообще не понял и не рассчитывал на это совершенно. Конечно, во многом благодаря тому, что Виктор Дробыш сделал так, я спел с группой "Скорпионс".

- Что чувствует вчерашний студент химфака, выступая на сцене с легендарными "Скорпионс"? А из зала на вас смотрит Горбачев.

- Честно говоря, не помню. Наверное, был не в себе. Такие вещи - они как-то вываливаются из памяти. Как и последующее "Евровидение" - вышел на сцену, а дальше ничего не помню.

- Это правда, что Дробыш хотел, чтобы вы поехали в тур со "Скорпионс"?

- Тут как раз-таки наоборот. Со слов Виктора Яковлевича, это он меня не пустил в этот тур, потому что меня звал якобы - но я этого не слышал - менеджер группы "Скорпионс". Просто разговоры такие ходили. А Дробыш сказал - нет. Мол, ты останешься, будешь тут на "Фабрике" служить. Ездить по городам, "чесать".

- А с Горбачевым говорили?

- Михаил Сергеевич приходил до этого в "Звездный дом", где мы с ним пили чай, ели сушки и общались.

- Вспоминается история, как вас в блондина перекрасили на "Народном артисте". Кто это сделал?

- Сергей Зверев. В таких случаях обычно никто не предупреждает. Я лег в мойку, встал и понял, что все изменилось. Потом меня еще нарядили в красный костюм. Я думаю, что это было вредительство такое.

- Зачем?

- Просто чтобы дать мне ногой под зад и выгнать. Мне кажется, что я так себя вел, звездная болезнь, что ли.

- А откуда она взялась?

- Ну, меня показали один раз по телику, и я решил, что я великий.

- А как вернулись в нормальное состояние?

- А я и не вернулся. Я просто веду себя так - скромно, притворяюсь.

- Когда у вас появилась идея выступить на "Евровидении", вы сами подавали заявку?

- Там очень сложно все. Пока мы ездили по санаториям, циркам и дельфинариям, встал вопрос, что делать дальше. У меня не было ни одного хита с проекта, надо было что-то делать. И я решил попробоваться на "Евровидении". Ну а куда еще? Все отечественные конкурсы я уже прошел, надо было лезть выше. И я предложил Дробышу такую идею. Он к ней отнесся сначала скептически, потом дал мне песню, с которой я должен был поехать. Но она оказалась засвеченной, и мне в последний день пришлось ее менять.

- Без ведома Виктора Яковлевича?

- Я хотел поставить его в известность, но он просто был не на связи.

- И это его взбесило, как я понимаю. То, что вы самовольно все поменяли. Взяли на себя такую ответственность.

- Сложно сказать. Я ведь тоже был расстроен. Когда за день до выступления мне говорят, что эта песня вышла у какой-то финской группы несколько лет назад на альбоме. На финском языке.

- А на Филиппа Киркорова вы сами вышли или он на вас?

- Просто Филипп - он же большой фанат "Евровидения". Он все время следил, как проходят отборы в разных странах. Вероятно, следил и за белорусским отбором. А песня была нужна. Вот так и появился в моей жизни Филипп Киркоров. Даже не помню, при каких обстоятельствах. Какая-то тусовка была или встреча кого-то с кем-то. Он меня пригласил к себе домой и показал две песни. Одна была "Баллада", а вторая - без слов еще, мелодия, - потом она стала Work Your Magic.

- Как вы познакомились с Пугачевой?

- На каком-то проекте, по-моему, "Две звезды", в 2008 году. А еще до этого разговаривал с ней по телефону, и она посоветовала мне не брать ноту, которую у меня не получилось взять на "Евровидении". Пугачева позвонила Филиппу, он мне передал трубку, и она сказала: "Не можешь брать ноту - не бери". Можно сказать, что первое знакомство состоялось именно так.

- Я так понимаю, что конфликт с Дробышем случился из-за этого вашего союза с Филиппом Киркоровым. Это правда?

- Там была сложная такая суперпозиция, много было разных течений. Но в конце концов вмешался Первый канал, и они как-то урезонили Виктора Яковлевича, и я на конкурс все-таки поехал. Самое интересное началось потом. Потому что Дробыш сам приезжал в Хельсинки, все вместе с нами делал, помогал. То есть участвовал в процессе тоже. А потом нужно было решать, с кем "колобок" останется.

- А решали вы?

- Я вообще не хотел ничего решать, психика и так была расшатанная. Я был простым студентом-химиком, у которого за год случилась "Фабрика звезд", гастрольный тур, отбор на "Евровидение". И надо было решать, что делать. А я не знал. Поэтому я просто поехал в Минск обратно и лег спать. А в этот момент происходило самое интересное. Начались конфликты между собой у них там. Первый канал мне сообщил, что у меня будет новый продюсер и я не буду больше работать ни с Киркоровым, ни с Дробышем. В какой-то момент я вообще остался не у дел, на многие каналы двери мне были закрыты несколько лет. Из всех, кто участвовал в этом процессе, только Виктор Дробыш запретил мне петь свои песни. Филипп, несмотря на то что случилось, оставил за мной право исполнять Work Your Magic и "Дай мне силу". Александр Лунев, с которым я работал впоследствии, разрешил исполнять песни "Царевна", "Я для тебя", которые многие знают. А после этого мне, естественно, пришлось где-то искать новый материал. Самым, наверное, правильным решением в моей жизни было начать писать самому. Потому что тогда ты обретаешь полную творческую независимость. Еще во время отбора я познакомился с Багратом Вартаняном - композитором, который составлял конкуренцию Work Your Magic. И мы потихоньку стали сочинять что-то свое, со временем песни стали попадать на радио, в чарты. Это было непросто. Особенно с учетом моего "образа" человека, который всех кинул.

- Как вы вообще выживали? Надо же было деньги зарабатывать.

- Я, наверное, везучий человек, потому что рядом со мной всегда появлялись люди, которые протягивали руку. Помогали не только словом, но и финансово. Я никогда не тратил деньги просто на жизнь. Все деньги я тратил либо на поиск материала, либо на покупку инструментов. Никогда у меня не было супертачек и дворцов, хотя возможности ими обзавестись были.

- Колдун - это псевдоним?

- Нет.

- Тогда расскажите историю вашей семьи и вашей фамилии.

- Фамилия эта родом из Запорожья. Оттуда мой дед Павел Калинович. Они занимались там собирательством кореньев, что-то варили из них и лечили людей. Так его со временем стали называть колдуном, что впоследствии и стало нашей фамилией.

- А у второго вашего дедушки фамилия Шатун. Что вы знаете про него?

- Знаю, что он родом из Брянска. Оба моих деда воевали и прошли всю войну. Дед, который Шатун Борис Михайлович, дошел до Берлина. Есть дома трофейные кортики и ложки солдат вермахта.

- Рассказывали о войне?

- Борис Михайлович Шатун был танкистом. Однажды, когда его вызвали в штаб, в его танк попал снаряд, все его друзья из экипажа погибли. Очень он не любил об этом вспоминать. Другой дед, который Колдун, больше занимался ремонтом техники, рассказывал, как все это происходило, но не более.

- А историю любви ваших родителей знаете?

- Знаю только, что родители учились на географическом факультете БГУ, там и познакомились. У меня воспоминания о родителях как-то по отдельности, потому что они развелись, когда мне было шесть лет. А брату было 14 лет на тот момент.

- Когда родители развелись, вы стали жить с мамой, а брат - с папой. Как в итоге вы с братом и с папой общались?

- Плохо. Потому что я сначала уехал в Брест к бабушке и там пошел во второй класс гимназии. Жил с бабушкой целый год, пока меня не забрали в Минск. Мама тогда нашла себе спутника жизни и место, где она могла со мной находиться. Это была однушка в панельном доме, метров 30, и мы втроем с двумя собаками там жили.

- Отчим пытался наладить с вами контакт?

- Он был человек, так сказать, узких взглядов на жизнь, все пытался решать методом силы. И часто я оказывался виноватым во всем. У мамы как-то пропало золотое кольцо, и он сказал, что это я его украл. А еще он ставил меня на гречку за что угодно. Помню, пришел в квартиру, стал изучать новое пространство, мне по-детски было интересно, что где находится. Увидел какие-то банки, потрогал. Он заметил: "Ты лазал по моим шкафам!" Такие вещи, абсолютно банальные, приводили его в бешенство. Однажды сломал в его "Волге" застежку, и он меня целую ночь при маме полоскал матом.

- Мама как реагировала?

- У мамы просто выбора не было на тот момент. Да, как-то пыталась сглаживать углы. В той ситуации она делала все, что могла.

- 90-е в Беларуси были лихие?

- Ну, бывало, подойдут хулиганы на остановке, отберут кассету - я очень любил слушать плеер. Хотя непонятно, зачем им кассета с творчеством Криса де Бурга, которого я тогда очень любил, или "Скорпионс". Они вообще не знали, кто это.

- Драться вам приходилось серьезно?

- Дрался я всего лишь один раз в жизни. Это было, когда я уже учился в университете. Ко мне человек приехал специально драться со своими, так сказать, секундантами. Он был вдвое меньше меня, а я тогда занимался силовым троеборьем, но он все же вызвал меня на дуэль. Этот парень был одноклассником моей девушки Вики, которая впоследствии стала моей женой. Она бросила в него карандаш, он воспринял, наверное, это как бросок перчатки и приехал ко мне драться. Я должен был как бы ответить за поступок Вики.

- Кто победил?

- Никто. Я драться плохо умел, но, поскольку был вдвое больше, я его так мягко обнял, собрал в кучу, и на этом все закончилось.

- А что за история с выкупом друга из милиции с помощью сервиза?

- У нас была группа, которая называлась "Тяжелый колесный плуг", мы выступали на школьных конкурсах. Это было гитарное трио, мы играли на сельхозтемы. И договорились с парнями, что это будет такая брутальная группа, о любви вообще не будем петь. У нас были песни про шланг, про зернохранилище, ну и так далее. И однажды один наш друг из этой группы перебрал и попал в милицию. И чтобы его отпустили, мы отдали ментам сервиз, который выиграли на районном конкурсе патриотической песни.

- Опять же про 90-е вопрос. Как родители выкручивались?

- Родители у меня были учителями. Какая-то гуманитарная помощь приходила в школы - свитеры, кроссовки поношенные. А еще я донашивал вещи старшего брата. Помню, досталась от него шуба из искусственного меха, и я ходил в школу в этой шубе. Я очень хотел, чтобы она порвалась. Ложился зимой на горку ледяную, просил одноклассников сесть сверху, и мы так с горки катались, чтобы шуба быстрее протерлась. А она никак не протиралась - хорошая была шуба. У меня не было денег на новый портфель. Я сначала ходил в школу с дедовской офицерской сумкой и с чемоданом - тоже дедовским. Он с грохотом падал, чем вызывал большую радость у моих одноклассников.

- Бутылки собирали?

- Я жил в таком доме, где они сами копились у подъезда. Да, я сдавал бутылки и очень расстраивался, когда горлышко было отбито. Эх, не куплю я сегодня мороженое…

- Много алкоголиков было вокруг?

- Довольно много. Насмотрелся драк, побоев и преждевременного ухода из жизни по причине употребления.

- А вы сами когда первый раз попробовали алкоголь?

- В школе, в старших классах. Мы, помню, собрались и решили отметить какой-то праздник. Это был 11-й класс. Взяли много алкоголя, я пил водку, но что-то ничего со мной не происходило. Сижу, все уже пьяные, кто-то куда-то с кем-то пошел. Одноклассник спрашивает, мол, что с тобой. Да вот, говорю, вам весело, а мне нет. "А ты выпей пива", - посоветовал он. Весело мне не стало, но этот вечер я запомнил.

- Что вы сейчас предпочитаете из алкоголя?

- В основном - покрепче.

- Часто выпиваете?

- Хотелось бы чаще.

- Когда вы решились переехать к папе?

- Это было уже в старших классах. Уже не помню, при каких обстоятельствах.

- Два учителя в семье - папа и мама. Двойки приносить возможно было?

- Мне легко все давалось, учился на пятерки и окончил школу с серебряной медалью.

- Почему не с золотой?

- Не занесли кому надо, видимо. Да нет, у меня была четверка по физике и по математике. Эти предметы мне давались хуже. Несмотря на то что химию я знал на отлично.

- Папы вашего не стало, когда вы были в 11-м классе. Совсем недолго вы с ним прожили, получается. Причем это была не только семейная трагедия, но и трагедия для всех учеников, насколько я понимаю.

- Да, его очень любили в школе, он был любимым классным руководителем для многих учеников.

- Что самое главное он в вас вложил?

- Помню два самых ярких момента. Как он меня держит и подталкивает, когда я учился кататься на двухколесном велике. А второй момент, когда я ему признался, что боюсь провалить вступительные экзамены. И он говорит: "Ну провалишь - на следующий год пойдешь. Или в армию". То есть от тебя все зависит, сам решай, как тебе жить.

- А на ваше стремление петь как он смотрел?

- По-разному, в зависимости от настроения. Иногда ему нравилось - тогда он предлагал сделать запись, где я играю на гитаре и пою, на школьный магнитофон. А иногда он уставший приходил из школы, открывал дверь в комнату, где я сочинял очередную песню, и говорил: "Опять скулишь?" Он был довольно сложный человек.

- Когда папы не стало, вы вернулись к маме?

- Нет, остались жить вдвоем с братом, бабушка еще с нами была. Мне было почти 17, брату 25.

- Но именно мама отправила вас на кастинг. Она ваше стремление петь ценила больше, чем папа?

- Мама видела потенциал, хотела, чтобы я занимался еще чем-то, помимо учебы, потому что учеба мне давалась легко. И в университете я учился хорошо. Но вот она верила, что мне надо еще чем-то заниматься. Поэтому отправляла меня на кастинг сначала в Белорусский государственный эстрадный оркестр, и я там устроился вокалистом вообще без музыкального образования. Потом на кастинг на "Народный артист". Ну и на "Фабрику звезд". Купила мне билет и отправила.

- А вы сами смотрели до этого "Фабрику звезд?" Вы ведь на шестую попали.

- Меня это как-то не особо интересовало.

- А как вообще происходил разговор с мамой? Она говорила: "Дима, ты молодец, учишься хорошо, тебе надо в Москву?" Так, что ли?

- Нет, она говорила так: "Слушай, не хочешь съездить на кастинг? Дробыш там, рок, рок-н-ролл". Ну что ж, давай к Дробышу съездим. Ну вот так и съездил.

- А как супруга Вика отнеслась к тому, что вас так понесло?

- Разумеется, переживала. Несколько лет первых особенно. Много внимания, много людей всяких вокруг, женщин. Устраивала иногда "спектакли" мне. Но со временем стала доверять.

- Но все же вы расставались. По чьей инициативе?

- По обоюдной, наверное. Был момент, когда просто уже не знаешь, от кого что требовать, ничего не хочется, усталость какая-то от отношений. У меня начались проблемы после "Евровидения", стал нервный. У Вики что-то не складывалось по учебе, не хватало времени, все время она проводила в своих лабораториях. Ну и приняли решение, что расстанемся. Получилось, что не навсегда.

- Вы вместе уже сколько?

- В этом году в октябре исполнилось 23 года наших отношений. За исключением полугода, когда мы расставались.

- Расскажите эту историю любви.

- Я играл на гитаре в школе, у нас была группа. Нравился некоторым девчонкам. А по словам Вики, ей я вообще не нравился. И она решила на спор перед своими подружками повыпендриваться, что завяжет со мной интрижку. И вот оно как вышло. Теперь уже никуда не денешься.

- Как вы сделали ей предложение?

- Я жениться не хотел совершенно. Долго не делал предложение, лет десять. Да я бы и не сделал. Считал, что это норма - просто общаться, жить. Я не то чтобы какой-то гулящий был, но не заводил длительных отношений, как-то не получалось. Даже тогда, когда мы расстались, не заводил. Ну было пару случаев. Вика сказала: "Ты или сюда, или туда". И папа ее меня подтолкнул. "Сколько можно?!" - крикнул он. И только тогда я задумался, что действительно долго все это как-то длится. Надо жениться. До этого я просто бегал, суетился - съемки, концерты, гастроли, проекты. Как-то не думал об этом. Вроде есть человек рядом, с которым тебе хорошо, и ладно.

- Так как вы предложение сделали?

- Да в каком-то переулке. Я был за рулем, дождь шел. Говорю: "Давай поженимся". Она пошла думать. Думала еще какое-то время.

- Какой была свадьба?

- Свадьба была небольшая, только самые близкие. Это был вертолетный клуб под Минском. Зима. Многие думали, что мы женимся по залету. Но никакого залета не было, сын родился ровно через год.

- Предложение было не романтичным. А вообще вы романтичные поступки совершаете ради Вики?

- Мне кажется, романтично само по себе, когда такие долгие отношения. И выбор, когда люди выбирают друг друга каждый день на протяжении стольких лет. Можно сколько угодно посвящать любимой песни, что я тоже делал, конечно, но для меня это имеет гораздо меньшую ценность. Потому что столько примеров вокруг - посвящение, все романтично, а по факту - пшик.

- Какую песню вы ей посвятили?

- Несколько, а одна из них - "Поцелуй меня".

- Вика - она какая? Простая, сложная, веселая, строгая?

- Хорошая в целом. Наверное, более веселая, чем я, и в этом весь секрет. Есть вещи, к которым я отношусь серьезно, а для нее они не значат ровным счетом ничего. Завидую в этом плане. Когда человек серьезные вещи воспринимает как нечто не имеющее смысла. Я бы тоже так хотел, учусь этому.

- Например?

- Например, для меня имеет значение, если что-то не получилось, это на меня обрушивается каким-то камнем. А она: "А, все ерунда! Пойдем в кино сходим".

- Чем вы друг друга бесите? Вот чем она вас может выбесить?

- Чем я ее бешу, лучше у нее спросить. А она бесит тем, что постоянно холодильник полный. Вот надо ей все купить! А я потом выгребаю в мусорку, потому что срок годности проходит.

- А конфликты из-за воспитания детей случаются?

- Бывает так, что дочка долго просит у меня телефон и в конце концов умасливает дать ей поиграть. И тут Вика срывается с цепи - мол, ты со мной не заодно, я же говорила не давать ей, получается, что ты против меня.

- Вы какой папа?

- Мне кажется, дурноватый иногда. Потому что очень сложно переключаться между творческим процессом и бытовухой, которая требует сиюминутного участия целиком и полностью. Поэтому у меня не всегда получается, где-то могу растеряться. Мыслями могу быть в другом месте и отвечать на вопросы какими-то непонятными фразами.

- За что вы благодарны своей супруге?

- Благодарен, что она никогда меня не проверяет, не контролирует ни в чем. В плане: "А кто тебе звонил? А с кем ты был?" Она вообще не задает таких вопросов. Я могу находиться где угодно, сниму трубку или не сниму, и никто мне за это не вынесет мозги. Такое редко бывает в семейной жизни.

- Как долго она шла к этой мудрости?

- Я ее туда вел, показывал собственным примером, что не надо меня контролировать. Но любой мой промах - и я это доверие потеряю. Я не могу промахнуться!

- Что делали женщины, чтобы привлечь ваше внимание? Их вокруг вас огромное количество.

- Некоторые подходят и просто начинают приставать. Некоторые телефон дают. Или свой посадочный талон, когда летишь в самолете.

- А при Вике может такое быть?

- Было один раз. Мы еще не были женаты. Мы сидели в клубе с Викой, и одна подвыпившая девушка подошла и стала гладить меня по волосам, обнимать за шею. Ну я сижу, мне приятно. А Вика говорит: "Отвали!" А та не послушала. Тогда Вика схватила ее за кофту и швырнула на соседний стол. Вот так - и шоу, и мне хорошо.

- Почему изменяют мужчины и почему изменяют женщины?

- Почему изменяют мужчины, понятно: нравится женщина, хочется, чтобы она какое-то время была с тобой. Хочется секса. Все на каком-то животном уровне, абсолютно естественно. А женщины… не знаю. Я не был женщиной.

- Вы бы смогли простить измену?

- Не знаю, как-то не думал. Надеюсь, мне не придется отвечать на этот вопрос.

- Дмитрий, дайте ваше определение жизни.

- Жить - это получить некий опыт и передать его другому дальше.

Анна Банщикова: "Чем больше муж любит тебя, тем меньше тебя любит его мать"

Александр Демидов: "Жванецкий выгнал нас, когда мы сожрали у него всю колбасу"

Камиль Ларин: "Пить мы бросали вместе с женой!"