Валерия Ланская: "После развода я стала выглядеть моложе"

Актриса, певица и фигуристка. Кажется, ей дается все, за что она берется. Но за видимой легкостью скрывается работа на износ и глубокие душевные раны.

В гостях у "Жизни" Валерия Ланская.

- В вашей жизни было три "Ледниковых периода". В последнем вы участвовали с Романом Костомаровым. Расскажите, что это за человек.

- Я его знаю практически с детства. Еще когда я с мамой - она у меня тренер по фигурному катанию - ездила на чемпионаты мира. Пара, которую тренировала мама - Маргарита Дробязко и ее муж Повилас Ванагас, как раз соревновалась в тот период, когда Роман с Татьяной Навкой были на пике своей карьеры. Я видела их и знала еще с семилетнего возраста. Мы общались, и, конечно, Рома всегда был таким отдельным, как бы особенным. И я очень обрадовалась, когда мне сказали, что буду с ним кататься. С ним здорово работать, легко! Потому что я координированная, быстро все запоминаю и крепко стою на ногах. Меня не надо носить на руках все номера подряд. И при этом мы могли по-актерски что-то придумывать и хулиганить.

- Какими глазами вы посмотрели на него, когда он переживал произошедшее с ним несчастье?

- Конечно же, я тоже безумно переживала, старалась быть на связи со всеми, кто непосредственно в контакте с Оксаной Домниной.

- То есть вы общались?

- Конечно, общались и виделись. В Сочи, когда он первый раз вышел на лед в кроссовках. Я как раз была в зале. Все тогда встали, а я ревела. Он очень сильный. Но мне кажется, что ему очень сложно было бы справиться, если бы не Оксана. Ну и конечно, врачи и люди, которые были рядом. Но Оксана вызывает просто какое-то невероятное восхищение - она дала ему очень много.

- Недавно вы признались, что живете с диагнозом сахарный диабет. Долгое время вы об этом никому не рассказывали. Почему?

- Врачи вселили мне в голову мысль, что работодатели боятся этого диагноза. Потому что, не дай бог, если что-то случится во время работы, то они понесут ответственность. Видимо, были такие примеры. Но дело не только в моей профессии. Есть примеры, когда женщины своим мужчинам не рассказывали о заболевании, чтобы те не отвернулись от них. Если говорить в целом о проблеме, то просто важна самодисциплина. Если хочешь жить, то будешь держать сахар без особых проблем. Да, это напряг, это не так легко поначалу. Иногда, когда сахар падает, накрывает и хочется плакать. "Почему? За что?" Но идущему дается по силам. Я научилась с этим справляться. Поняла, что, наоборот, своим примером могу показать многим, у кого есть такая проблема, что это точно не повод отказываться от беременности, от работы, от самой жизни. Не уходить в себя, в свой домик. Но для этого мне нужно было пройти несколько лет осознания этой проблемы внутри себя и понимания: то, что сказали мне врачи, - бред. И если продюсеры и режиссеры видели, что я справляюсь, работаю так же, как раньше, зачем это скрывать?

- Когда у вас случился первый роман?

- Наверное, в седьмом классе. Я влюбилась в парня из 11-го класса, его звали Рома. Но мама мне сказала: "Лера, никаких романов с Романами, пожалуйста!"

- Но вы не послушались...

- Ну конечно, нет! Потому что за Романом последовал Александр, потом еще кто-то. Мне постоянно нужен был стимул - для кого быть лучшей. Естественно, тогда отношения не были такими серьезными, как во взрослой жизни. А я всегда хотела чего-то серьезного, глобального. Но тогда, еще до интимных отношений, это были романчики с поцелуйчиками и прижиманиями в подъезде. Все через это проходили. Поэтому мне все время приходилось казаться в маминых глазах лучше, чем я есть. Приходилось где-то привирать, чтобы ее не расстраивать.

- Самая нелепая ложь в вашей жизни?

- "Мама, я с подружкой читаю книжки в библиотеке". А сама в это время черт-те где с компанией пила "отвертку".

- Следующая тема - из ваших соцсетей. Вот, например: "Я не люблю коктейли, я за чистые напитки". А что вы любите?

- Я люблю херес, хреновуху. Коньяк, может быть, виски из крепких. Настоечки, но не сладкие. Красное сухое вино.

- А когда вы впервые напились?

- Это было на даче. Я только окончила школу, поступила в институт, и вот эти два месяца перед учебой мы с ребятами - друзьями детства - отдыхали. Сидели в ночи у костра с гитарой, играли в карты. Был чей-то день рождения. И там было все: дешевая водочка, дешевое пиво. Вперемешку. И я поняла, что уже все, когда мы играли в карты и я уже не понимала, буби это или черви - просто кидала красненькие. Это был явный признак того, что я уже "улетела". Когда пришла домой, бабушка меня встретила и все сразу поняла. А я стояла в дверях и делала вид, что у меня все в порядке. А когда легла, начался этот вертолет безумный в голове. Долго не могла заснуть. Вышла на крыльцо, посидела, встаю - а ножки не держат. Но больше такого в жизни у меня не было. Это было в первый и последний раз.

- Удивительно, что с юного возраста у вас была потребность в романах, вы не боялись мальчиков, умели с ними общаться.

- Окружение делало свое дело. Я выросла среди парней. Я всегда легко находила с ними общий язык, потом это плавно перерастало во флирт - проводить, поцеловаться. Все это было совершенно безобидно.

- А кто кого чаще отвергал? Как вы на это реагировали?

- Чаще я отвергала, потому что увлекалась кем-то еще. А чтобы меня бросили, такого не помню, если только во взрослом возрасте.

- А историю любви ваших родителей знаете?

- Они танцоры, и однажды их поставили в пару. Стали вместе участвовать в конкурсах, потом вместе преподавать бальные танцы. И собственно, так и стали мужем и женой, а потом родилась я.

- Сколько лет они были вместе?

- Лет семь-восемь.

- Сколько вам было, когда они разошлись, и как вы об этом узнали?

- Четыре года. Если честно, то реальные картинки этого события смешались с тем, что они сами рассказывали. Папа это рассказывал как пострадавшая сторона - очень драматично, красиво и подробно. Помню, как мама пришла с работы, был разговор, а я уже почти спала. Проснулась оттого, что стукнула дверь. Это папа уходил с чемоданами в ночь, а на улице шел дождь...

- То есть мама полюбила другого человека?

- Да, у нее появился другой мужчина. Но для меня это не стало каким-то разрушительным событием в силу возраста. Мама поддерживала отношения, чтобы я виделась с отцом. Потом, спустя несколько лет он переехал в Америку, и наши встречи стали совсем редкими. Созванивались, писали письма друг другу и виделись раз в год. Он ко мне приезжал, а на следующий год я к нему приезжала.

- 90-е годы - что сразу всплывает в памяти?

- "МММ", ваучеры. Не забуду никогда, как мы этими ваучерами играли. Помню, как весь наш двор был завален этими бумажками от "МММ". Я тогда тренировалась на "Локомотиве", и мы с бабушкой проходили через Черкизовский рынок, чтобы дойти до катка. Все тогда ходили в одинаковых лосинах и футболках с "Титаником".

- "Я не люблю, как пахнут лилии, но я люблю запах шпал" - это тоже из ваших записей. Какие ассоциации вызывают у вас эти запахи?

- От лилий болит голова, они очень сильно пахнут. Раньше я их ставила в туалетную комнату, но в какой-то момент понимала, что туда зайти невозможно. Поэтому я их сразу выбрасываю или оставляю в театре в укромном уголке, чтобы запах не вызывал у людей аллергию. А шпалы - это из детства что-то. Тогда мы клали монетки на рельсы и ждали, как проедет поезд, не сойдет ли он с рельс. Кстати, недавно перебирала вещи и нашла целый клад монет, в том числе и этих, расплющенных поездом. Такая ностальгия по детству нахлынула!

- Вас наказывали в детстве?

- Наказывали. Мне очень нравились все эти мамины платья и туфли, когда она занималась бальными танцами и фигурным катанием. Косметика, украшения... И когда она уходила из дома, я во всем этом с наслаждением копалась. Надеть что-то на себя, походить, повертеться перед зеркалом - это было святое. А однажды я, будучи совсем маленькой, еще до школы, украла у крестной украшения, когда мы были у нее в гостях. И когда бабушка с мамой обнаружили в моем кармане драгоценность, мне дома такой нагоняй был! Мы поехали с бабушкой обратно, я просила прощения, и со мной долго не разговаривали. Этот урок я запомнила на всю жизнь.

- В каком возрасте вы впервые оказались в Америке?

- В 11 лет. Это другая жизнь, конечно. Событием стало, когда мы пошли в огромный торговый центр, каких тогда у нас еще не было. Папа дал мне сто долларов и сказал: "Гуляй". И я на эти сто долларов набрала столько всего! В 11 лет это было классно. Но позже, когда папа стал уговаривать меня уехать в США, поступать и жить там - такой вопрос для меня даже не стоял. Я знала, что мне и на родине хорошо. Я очень люблю свою страну и Москву. Это для меня просто базовые настройки.

- Об учебе. Вы учились в Щукинском училище. С Владимиром Этушем вам удалось пообщаться?

- Конечно. Он нас набирал еще как ректор, читал нам лекции. Такая личность, небожитель, это было очень интересно. Вообще, все педагоги на нашем курсе были замечательные. Мы запрыгнули в последний вагон. Сейчас из них, кроме Юрия Вениаминовича Шлыкова, уже никого нет, все ушли.

- Однажды во время съемок вы упали с лошади. Что случилось?

- Я не занималась этим профессионально, а для съемок нужно было просто по прямой по полю проскакать. "Сможешь без дублера?" - спросили. - "Конечно, смогу!" Дура... Все было хорошо, пока не сняли крупный план. Водитель на машине с камерой по команде "стоп" резко замедлил ход. Лошадь испугалась, рванула вбок, я вылетела из седла. В итоге компрессионный перелом позвоночника. Это было очень больно и страшно. Лежала пластом неделю. Говорили, что нужен месяц, потом реабилитация. Корсет пластиковый мне сделали, ходила в нем долго. А еще мама уехала в командировку, я была одна. Ощущение беспомощности и ненужности - оно просто разрушает!

- Сейчас эта травма дает о себе знать?

- Иногда, но это не страшно. Я больше всего боялась того, как буду рожать, нагрузка же на поясницу - вот это меня пугало. Но ничего, как-то справилась.

- Вы работали в "Сатириконе" с Константином Райкиным и в Театре Луны у Сергея Проханова. Опишите этих двух мастеров. Кого вы, если так можно выразиться, боялись больше?

- Ну, Константина Аркадьевича боялись все. Мне кажется, и сейчас продолжают бояться. Особенно молодые артисты. Он безумно талантливый! Я всегда мечтала работать с ним. Кассета с "Труффальдино" до дыр была засмотрена. И в 14 лет я узнала, что он набирает курс. Пошла после девятого класса поступать, дошла до третьего тура. Потом он, естественно, меня скинул в силу возраста. Но то, что я дошла и нравилась его команде, это уже для меня было победой. И потом, когда на третьем курсе он взял меня к себе в спектакль, я поняла, что это судьба. Но его подход никак не склеивался с моими желаниями развиваться. Он безумно требователен. И к себе, и к людям. Но одно дело - стремиться к хорошему результату, много работать и достигать этого результата. Другое дело, когда это доходит до деспотизма в какой-то степени.

- Он собственник, да? Не пускает на съемки.

- Не пускал. И когда меня начали снимать - это был фильм Тиграна Кеосаяна "Заяц над бездной", он поставил условие: или ты с нами, или иди в свое кино. Однажды, приехав в Омск на гастроли, опоздала на 15 минут на репетицию, и он сказал, что заменил меня. Это было неприятно. Потому что я никого не подвела. Это не хорошо и не плохо, он такой человек. Он и к себе так же требователен. Кому-то это подходит, а кому-то нет. А Проханов Сергей Борисович, наоборот, был более лояльный. Я могла сниматься, и при этом в его театре я играла главные роли. Что тоже было первым опытом в моей жизни - играть в музыкальном театре в музыкальных спектаклях. Я играла главные роли, не все получалось сразу, но он все равно верил, давал еще роли, я развивалась. Мне кажется, что за семь лет, которые я там проработала, я сильно выросла актерски и вокально, мне это дало уверенность в своих силах и возможностях. Именно там меня увидел продюсер "Монте Кристо", позвал на кастинг, а дальше уже все завертелось на более высоком уровне.

- Молодые красивые актрисы часто сталкиваются с домогательствами. Вы видели, как рушатся карьеры актрис, когда они отказывали кому-то?

- В моем окружении такого не было. Но я видела, как не очень близкие мне актрисы, наоборот, соглашались - и их карьера шла в гору. Такие примеры были.

- Как вы отбиваетесь от подобных предложений?

- Я каким-то образом умею деликатно и даже обаятельно отказаться. Всегда удавалось увиливать от подобных вещей. Но попытки, безусловно, были со стороны разных значимых людей. Добиваться цели трудом, работой, как угодно, но не так. Это вообще не мой путь. Я бы себя не простила никогда! Мне мерзко от одной мысли, что кто-то помог в работе за интимные отношения. Что, я своим талантом не заслужила хорошей работы?

- Проект "Три аккорда". Вы взяли два приза - зрительских симпатий и от жюри. Какой номер был самым трудным для вас?

- Наверное, финальный. Песня Розенбаума. Мы очень долго искали песню для финала. Потому что проект, в принципе, чуть-чуть ограничен этим жанром - шансоном, который мне не очень близок. Для финальной песни я переслушала весь шансон, и песня Розенбаума "Подари, Господь, мелодию" как-то отозвалась в моей душе. Но было очень сложно сделать ее. Чтобы не просто стоять у микрофона, что уже было в случае с Высоцким, где по-другому просто невозможно. Несмотря на то что песня довольно статичная, без какого-то суперантуража, все равно она получилась довольно глубокой и осмысленной.

- Следующая тема - про мужчин и любовь. Что вы цените в мужчине в первую очередь?

- Чтобы он был самодостаточным. Чтобы твердо стоял на ногах и имел свою профессию, в которой он реализован. Если не так, то это будет неуверенность в себе, ревность, желание компенсировать эту неуверенность за счет женщины, а это неправильно. Важно, чтобы мужчина был при деле, при профессии. И чувство юмора должно быть, безусловно. Просто обязательно! Позитивный взгляд на жизнь. Когда люди вечно ноют, что что-то не так, это очень тяжело. Рядом с такими людьми плохо. А я очень люблю и ценю жизнь, хочу ей радоваться. И важно, чтобы человек, который с тобой рядом, тоже любил жизнь. И конечно, нужно взаимное уважение.

- Что вы не простите никогда мужчине?

- Приписывание себе того, чего нет. Я также не приемлю никаких зависимостей, понимая, что рядом со мной может быть только тот человек, который будет любить моего сына, примет его как часть меня, по-другому просто не может быть.

- Вы прожили с супругом восемь лет. Расскажите вашу историю любви.

- Режиссер Стас Иванов безумно талантливый человек. И я всегда восхищалась тем, как круто он пишет и снимает. И наверное, это то, за что я в него в первую очередь влюбилась. За талант. Когда Стас на первом свидании показал видеофрагменты фильма, который он снимал тогда, на меня это произвело сильное впечатление. И я всегда им очень гордилась, всегда радовалась, да и сейчас радуюсь, когда про него хорошо говорят. Это основное, что меня тянуло к нему, - талант.

- Такая красивая история. Почему же все закончилось?

- Просто оба пришли к выводу, что история любви закончилась. Любви больше нет. С какого-то момента мы практически перестали видеться: он был в экспедициях, а я на гастролях. Ощущение семьи, желание делиться, говорить, быть вместе - оно ушло. Ну а зачем тогда?.. Если мы еще молодые и можем быть счастливы. Терпеть - ради чего? Но мы продолжаем друг друга уважать, общаться. Мы разошлись мирно, и это наша обоюдная заслуга.

- Расстаться - сложное решение. Ведь было страшно, наверное?

- Очень. Сначала мы поговорили и решили дать друг другу какое-то время на переосмысление. Но спустя два-три дня вернулись к теме и поняли - нет, нет...

- Как сын это все воспринял?

- Я сделала все, чтобы это для него не стало травмой. Я говорила ему как есть, что так бывает, когда люди перестают друг друга любить. Но мы оба никогда не перестанем любить тебя, ты всегда для нас будешь самым главным.

- Часто они общаются с папой?

- Не так часто, как хотелось бы. Но они на связи. Стас просто переехал в Петербург. Недавно они вместе туда ездили, вместе проводили время, я очень этому рада.

- Женское одиночество - это страх. Страх остаться одной. Что все теперь самостоятельно. У вас так было?

- Страх остаться одной - он, конечно, есть. Он был тогда очень острым и сейчас продолжает быть.

- А что для вас одиночество?

- Когда ты не чувствуешь поддержки, тепла в свой адрес. Каждый человек понимает это по-своему. И мне действительно не хватает тех же объятий. Я понимаю, что нужна поддержка, чтобы погладили, обняли. Пошептали: "Моя девочка, мой молодец". Но все, что во мне копится нереализованного с мужчиной, я отдаю сыну с лихвой. Ну и на сцене у меня есть возможность разрядиться, выреветься, прокричаться от лица героинь. Это все равно через тебя все проходит.

- Развод все по-разному переживают. Некоторые женщины впадают в отчаяние и депрессию, а некоторые расцветают. Как было у вас?

- Мне кажется, что я стала чуть легче к жизни относиться и к людям. Когда я смотрю фотографии последних лет нашей совместной жизни, я там выгляжу сильно старше, чем сейчас. И глаза грустные, хотя мне казалось, что все в порядке. Не знаю, с чем это связано. Но мне действительно стало легче, свободнее. Значит, правильно все. Но периодически пожалеть себя, поплакаться, конечно же, хочется. И найти человека, с которым буду счастлива, хочется.

- Женское счастье - в чем оно?

- Для меня важен баланс, я всегда ищу какую-то середину, меру реализации себя в работе. Я не могу без сцены, мне прямо плохо без этого. И ребенок - это на втором месте. Нет, на первом... Не знаю, просто невозможно представить меня без одного и другого. Просто есть сын, без которого я не смогла бы жить, это часть меня, моя любовь бесконечная, - и есть дело любимое. Если появится в моей жизни человек, который мне даст тепло и ощущение спокойствия, это тоже будет счастье...

Маргарита Родина: "Я хотела спасти заблудшую душу и вышла замуж за зэка"

Маргарита Позоян: "Градский обиделся, потому что я не пошла к нему в команду"

Леся Ярославская: "Путь к сердцу мужчины лежит через постель и заботу!"

Иван Агапов: "Однажды Абдулов улетел на воздушном шаре в Австрию"