Арина Шарапова: "Я худела в клинике с Малышевой и Гусманом"

Она читала новости на главных каналах страны. Вела провокационные шоу и более 20 лет будит зрителей в программе "Доброе утро". В гостях у "Жизни" - телеведущая Арина Шарапова.

- Вы появились на телевидении, в общем-то, в переломный момент. Когда огромную роль на ТВ играл Борис Березовский. Чем вам запомнилось общение с ним?

- Человек маленького роста. Где-то 156 сантиметров. Я же сама высокая, да еще на каблуках ходила. Помню, разговаривала с ним с высоты, даже неловко было. Сейчас, оглядываясь назад, можно сказать, что мы до конца не осознавали, что происходит. Было ощущение: "Ух ты, все новое! Нам дают такую возможность, мы создаем новое телевидение, новые информационные потоки!" Да, это было круто, мы действительно создавали новый мир. Но то, что тогда происходило за кадром, - это, конечно, печально.

- Почему его постигла такая печальная судьба?

- Потому что у нас Родина сильнее предателей. Вот и все.

- Еще одна яркая фигура тех лет - Сергей Доренко. Какие воспоминания у вас сохранились о нем?

- Девчонки все в него влюблялись. Я недавно встречалась с его дочкой. Она сама ко мне подошла и рассказала, как сидела у отца во время выпусков под столом, - мы этого, кстати, не знали - и за всеми наблюдала. В МГИМО сейчас преподает. А он сам был очень яркий, но без эмпатии. У него вообще не было ничего такого - сопереживания какого-то, переживаний за окружающих. Он вообще никого не видел вокруг. Все по барабану - шел по своей выбранной дороге. Или за него кем-то выбранной.

- Косяк в прямом эфире, за который вам стыдно до сих пор?

- Однажды я паломников назвала половниками. Ой, ужас какой! Вроде бы глупость, мелочь, но мне показалось, что сейчас будет просто международный скандал.

- Советское телевидение. Кто для вас был кумиром, образцом?

- Что касается реально советского телевидения, я на всю жизнь запомню прически женщин в информационной программе "Время". Когда стала работать ведущей в программе "Вести", первое, против чего я всеми фибрами души протестовала, кстати, вместе со Славой Зайцевым, - это против причесок. Поэтому, когда я выходила с хвостиком, мы просто ломали стереотипы не по-детски.

- А долго вы работали над этим образом?

- Моя мама - она у меня умничка - говорит: мол, что ты мучаешься, у нас есть великий Слава Зайцев, сходи к нему. А я тогда уже работала в программе "Вести" журналистом, была правительственным корреспондентом. И я пошла к Славе. Он меня с удовольствием принял. Я ему показала свои образы, как я ходила, он посмотрел и говорит: "Ну ладно, пойдем. Ты будешь спрашивать, что я буду с тобой делать?" - Я: "Нет, конечно!" И он отвел к своему мастеру, который сделал из меня абсолютную блондинку. Выдал мне обалденные жакеты с такими большими плечами, очень красивые. Еще какую-то кофту в горох с бортом вот таким. Сделал еще короткую стрижку, чуть-чуть накрутил, ну и все. Дальше то хвостики, то накрутки - и все умерли!

- На канале все это спокойно восприняли?

- Нет! Меня невзлюбили некоторые женщины. А за что любить-то? Пришла такая вся…

- Я знаю, что вам даже советовали побольше булавок прятать под одежду. От сглаза. Кто вам советовал?

- А как же, булавки - это же было святое дело! Но я их не носила - считала, что это нехорошо. Ну как?.. Я верю в Бога - верила в Него всю жизнь - и я еще буду булавки носить? А это все говорили наши советские дикторы прекрасные, коммунистки, между прочим. От Веры Шебеко до тети Вали - Валентины Леонтьевой. Разговор был примерно такой: "Ты всегда носи! Вот у меня белая блузочка, видишь, я под блузочку надеваю булавочку тихонечко, чтобы никто не видел. - "А зачем?" - "От сглаза!" Я понимаю почему. Видимо, вокруг было так много каких-то сложностей, что наши девчонки-дикторы просто пытались как-то себя защитить.

- На 90-е пришелся расцвет мистики, экстрасенсорики, практик духовных. Вы к гадалкам ходили когда-нибудь?

- Конечно, ходила. Они такие ужасные, такие ужасные! Это какой-то кошмар, это плохой тон. Я ходила в надежде, что подскажут что-то, когда у тебя растерзанные чувства. Но ничего не сбывалось. Это ужасно!

- Ваше детство прошло в Ираке. Как там все было устроено в бытовом плане?

- Там было крупное торговое представительство, где отец работал. У нас был большой дом, росли рододендроны - красивые, зеленые с красными цветами. И, конечно же, финиковые пальмы. И был у нас садовник, который ползал по пальме за этими финиками, а потом угощал нас.

- Вашим воспитанием там кто занимался?

- Никто!

– Торговаться на рынке вы научились там?

- А торговаться обязательно надо. Ну что вы, рынок - святое дело. Это же неприлично - купить, например, сладость по той цене, которую тебе предлагают. У нас торговались все русские, кто там жил. Я до сих пор торгуюсь - ну не могу купить товар по цене, предлагаемой на рынке! Я же женщина-хозяйка! Например, килограмм мяса стоит 850 рублей, а я привыкла покупать за 600.

- Ирак - жаркая страна. Скорпионы, тараканы были?

- Ой, ужасно! Скорпионы ползали по нашему дому - фу, какая гадость! Однажды я осталась вечером одна и слышу: тык-тык-тык - топоток такой. Кто там стучит? А там под дверь в этот момент залез скорпионище и ползет себе по каменному полу. Я очень высоко подпрыгнула от страха. Когда родители пришли, я спала на спинке дивана…

- Что вас поразило больше всего, когда вы вернулись из Ирака в совершенно другую страну?

- Англичанка в школе. Она ходила какая-то вся неухоженная. Все учителя были с иголочки одеты, и вдруг идет тетенька такая, у нее весь живот в меле - она руки вытирала о пузико свое. Ба-а, и она мне будет английский преподавать? Мы в классе ее курицей прозвали. Вот она меня просто потрясла.

- Вы ребенок родителей-дипломатов, ребенок, у которого было все. Что было у вас, чего не было ни у кого?

- Магнитофон Grundig: родители приносили кассеты, я их вставляла и слушала. Рок-оперу "Иисус Христос - суперзвезда" знала почти наизусть. Но слушать одной неинтересно, поэтому на даче мы разжигали костер на полянке, собирались деревенские, и я им рассказывала про Иисуса Христа через музыку. Богохульство в какой-то степени, но нас это потрясло, и благодаря мне многие стали учить английский. Что еще было? Одежда, конечно, жвачки. У меня все просили, чтобы "жувачки" привезла. Я их дарила, но сама не жевала.

- Вас кто больше воспитывал - бабушка?

- Бабушка и жизнь.

- Жизнь - это интересно. Приходилось ли вам драться?

- Такого не было. А плохие компании были. У нас в школе курили под лестницей. Курили такие люди, как Лена Ульянова, дочка великого Михаила Ульянова, Антон Табаков, Миша Ефремов. Вот эта вся компания - ну разве она была хорошей?! Смеюсь, конечно. Реально плохому можно было научиться, но плохое как-то стороной прошло, я не знаю почему.

- Вы говорили, что даже с будущим историком моды Александром Васильевым дружили в детстве.

- Саша тоже учился в моей школе. Кстати, легенды после себя оставил. Он собирал ребят и устраивал с ними шоу - выходы с переодеваниями по улице. Такие бурлески. Люди шли по улице, ряженные под какую-то эпоху, нэп, например. Все такие эстетичные, с сигаретными мундштуками. Саша - человек очень необычный.

- Как ваша семья восприняла распад Советского Союза?

- Ужасно тяжело. Мои родители всю жизнь строили СССР, мощное государство. Когда все произошло, мама плакала, папа был в шоке.

- Финансовое положение семьи изменилось?

- Я уже работала, поэтому я их всех тогда содержала.

- Вы начали работать с 17 лет. Какие профессии вы попробовали?

- Работала библиотекарем на ВМК - вычислительная математика и кибернетика. И параллельно училась на философском факультете, моих родителей это очень устраивало. Потому что я все время была при деле. Потом я мыла лабораторную посуду на физическом факультете МГУ. Там я и узнала про агентство печати "Новости".

Про АПН мне рассказали друзья родителей. Они говорили, что мне надо в АПН, там так классно, такая атмосфера, такая журналистика! Много редакций, связанных с разными регионами мира. "Иди, иди!" И я пошла. Работала сначала фоторедактором, а потом ушла в редакцию видеоинформации.

- Вы вышли замуж в 18 лет, у вас родился ребенок. Вы строили одновременно карьеру и семейную жизнь, кто вам помогал с сыном?

- Конечно, родители. Они к себе его забирали, он жил в Багдаде, а я к ним на летние каникулы ездила. Все остальное время я была абсолютно спокойна. Мама сказала: "Займись своими делами". Гениальная женщина. Забрала его с собой: мол, мне там все равно будет скучновато. Она им занималась.

- Как вы считаете, может ли женщина быть счастливой без внимания мужчины?

- Все хотят внимания. Есть убежденные феминистки - этих я не люблю. А есть те, которые этим как бы закрываются. Это их дверка, в которую они выглядывают. Ну а что, сейчас трудно познакомиться, трудно выйти замуж, это правда. Причин много. Я вообще за институт знакомств. Считаю, что женщины должны знакомиться в определенной среде. Их должны знакомить их друзья. Женщины хотят найти себе мужчину на улице, в кино. Ну это случай, чудо. Нужно все же такие моменты организовывать.

- То есть сначала досье на мужчину у подруги взять?

- Если ты приходишь к кому-то в гости, ты уже вошел в это досье. И люди, которые там появляются, они уже имеют код доступа, что называется. Поэтому здесь есть момент доверия.

- Хочу поговорить о вашем уходе с Первого канала. Вот вы - лицо Первого канала, у вас все хорошо, вы звезда, и вы… влюбляетесь и уходите в неизвестность.

- Ну какая же это неизвестность, это все же был канал НТВ.

- Ну там же вы должны были начать с нуля...

- Нет, не с нуля. Программу "Арина" я придумала еще на Первом. А потом продюсер не договорился финансово, какие-то терки начались, - а я влюбилась, естественно, в продюсера, потому что он был все время у меня перед глазами. И он говорит: "Все, я ухожу на НТВ и предлагаю тебе пойти со мной". Если бы не эта ситуация, в жизни бы не ушла с Первого канала. Но это же любовь, я должна была его поддержать в сложном положении. И я пошла, поддержала.

- Я посмотрела несколько ваших выпусков этой программы. Один - с Людмилой Гурченко, которая рассказывает про свою болезнь. Какой вам она запомнилась?

- Она очень меня любила. Она как-то всегда очень трепетно ко мне относилась, Жириновский тоже меня обожал. А Гурченко сказала, что говорить будет только мне. Вот и все. К сожалению, мне не удалось часто с ней общаться. У меня какой-то внутренний барьер всегда был: как я могу, это же великая Гурченко, просто прийти к ней в гости или позвонить - это для меня было нереально.

- Жириновскому вы не побоялись задать вопрос, зачем он ходит в гей-клубы.

- Я же не знала, что он вот так взял и пошел, а мне было интересно. А это было тогда нестандартно. Это сейчас легко - что угодно спросить можно.

- То есть с ним у вас тоже были хорошие отношения?

- Ой, обалденные.

- Уйдя с НТВ, вы, в общем-то, потеряли все: любовь, работу... А что сначала вы потеряли?

- Все одновременно.

- Стресс все по-разному переносят: кто-то заедает, кто-то запивает. Как вы справлялись?

- Я сразу нашла себе работу в Красноярске. Договорилась с мамой, что она будет с Данилой, моталась туда-сюда, потому что надо было зарабатывать. Слушайте, я не копаюсь в себе: стресс, что-то там случилось. Надо действовать. Но это я такая, другой ляжет и лежит.

- Как вы вернулись на Первый канал?

- Однажды встретилась с коллегами с Первого канала, какой-то вечер был, меня позвали. И мне сказали: мол, иди к нам на Первый, у нас пространство на "Добром утре" будет. Вот и все. Так я и оказалась на "Добром утре".

- Это правда, что вы дружны с Еленой Малышевой и даже вместе худеете?

- Да, а как же. Но это уже потом, после того, когда мы подружились. Помню даже, как Устинова, Шарапова и Малышева пошли - это было ужасно давно - лежать в какую-то клинику. Продержались на голоде дней шесть. Причем какая-то странная была клиника: все кровати стояли в ряд. Мы ночевали не в отдельных палатах, а все вместе, чтобы быть под наблюдением. Чтобы, не дай бог, чего-то не съели. Помню, там Юлий Гусман тоже лежал, в мужском отделении.

- Про любовь хочу с вами поговорить. Что для вас самое важное в отношениях с мужчинами?

- Раньше я говорила - ум, а теперь говорю - плечо. Если человек умеет вовремя подставить плечо - он твой друг. Это прямо то, что надо. Ну, умный - конечно, это оставляем, но плюс еще человек, который разделяет с тобой все твои беды, проблемы, а ты с ним - его. Понимаете, требовать от мужчины чего-то неправильно, если ты сама не отдаешь. Ты требуешь от него, но ты отдай, а потом требуй.

- А что нужно отдать мужчине?

- Смотрите, я человек семейный, приверженец семьи. Мне кажется, что это единственный способ нормального существования женщины. Официальный или гражданский брак, не важно, главное - семья. И если ты вступаешь в отношения с мужчиной с мыслью, что будешь вместе с ним сидеть и обедать, - тут уже начинается разделение дел. Слушай, сходи купи колбасы, а я пойду куплю все остальное. Если он готов с тобой все это делить, он с тобой будет. Я не про романтический период, конечно.

- Что непростительно ни при каких условиях?

- Простить можно даже предательство. Я человек верующий, а в постулатах нашего православия все сводится к тому, что все можно простить. Это, конечно, больно, нужно много мудрости, чтобы найти в себе силы простить.

- Вы бы могли простить измену?

- Конечно. Я раньше не прощала, а сейчас - да. Потому что это возраст, сын ошибок трудных.

- Как вы думаете, почему изменяют мужчины и почему - женщины?

- Врачи говорят, что мужчины по-другому устроены, поэтому изменяют. Не знаю, так это или нет. Но и женщины так же могут. Вообще, все зависит от воспитания.

- У вас было несколько браков. Ваша главная претензия к мужчинам какая?

- Это ко мне в основном были претензии - не туда шла, не та была дорога. Ошибалась. И это моя вина, а не их.

- А-а, так это вы себе претензии предъявляете?

- Конечно. "Арина, ты что? - говорю себе иногда. - Ты глаза бы открыла!"

- Расскажите историю любви с вашим нынешним мужем. Я знаю, что это была какая-то авантюрная история.

- Он у меня организатор, менеджер, он и организовал знакомство со мной.

- Какое первое впечатление он на вас произвел?

- Никакое. На первой встрече я на него даже не посмотрела.

- А когда вы обратили на него внимание? Когда поняли, что он достоин?

- На дне рождения подруги. "Сядь сюда, вот он здесь будет рядом", - сказала она. И завертелось.

- Как он сделал вам предложение?

- Я тогда работала в Красноярске, и он стал мне звонить. А я радовалась, что мне звонят, мне нравилось. Однажды Эдик сказал: "Ой, можно я тебя встречу?" И он меня встречал, а потом, когда красноярская история потихонечку сходила на нет, на Воробьевых горах он сказал: "Слушай, ты же все равно в Москву вернешься, так выходи за меня замуж". Вот так просто, не могу сказать, что торжественно. Эдик попросил официально разрешения у моих родителей, все как положено. Он человек военный, воспитанный.

- Сын ваш хорошо его принял?

- Ну да. Я ему: "Ну посмотри, как он на тебя смотрит!" А сын: "Мам, ну, может, хватит?!"

- Свадьба была?

- Очень смешная. На Ленинских горах мы ели хот-доги - купили все, потому что очень хотелось есть. Фаты не было, была юбочка, кофточка. Потом поехали в ресторанчик: подвальное помещение, деревянный стол, стулья. Все как-то очень демократично и по-простому.

- Ваш сын появился, когда вы были совсем юной. Сейчас он взрослый человек с хорошей профессией. Какие у вас отношения?

- Хорошие. Я у него совета спрашиваю. "А ты не скажешь, Данила, как ты думаешь, что лучше взять?" - "Ой, мама, уже решай, сколько можно!" Ну а потом что-нибудь сам предложит.

- Статус бабушки для вас - это…

- Я уже 18 лет бабушка, это нормально. Много шуток по этому поводу, конечно, было, "издевательств" всяких моих друзей. Все были ошарашены, потому что "как это так, Шарапова - бабушка".

- Вы, можно сказать, уже прабабушка.

- Я бы очень хотела. Но не надо так рано…

- Наказывать детей физически можно?

- Ну, по попе бить ремешком в детстве можно.

- Вы били?

- По попе - да.

- А вас?

- Был такой момент, когда папа с мамой меня не могли найти. Я пришла поздно, и папа встретил с веревкой, а мама - с ремнем. Мне было лет 14-15. Слушайте, но тогда вообще по-другому относились к наказанию. Это сейчас все в обморок падают - как можно ребенка в угол ставить. Сейчас нельзя, сейчас дети другие.

- Можно ли с детьми дружить?

- Можно. Но даже если ты дружишь, все равно иногда хочется его наказать.

- А психологи говорят, что лучше не быть с ними друзьями. Потому что мама - это мама. А мама-друг - это уже не совсем мама.

- Мое отношение к психологам негативное. В моей жизни есть пара людей, которым я доверяю, но свои собственные проблемы я буду решать сама. Потому что они не знают моей жизни, моего отношения к окружающему миру. Это знаю только я. Ходить к психологам - это как к гадалкам ходить. Можешь попасть, а можешь влипнуть. Я знаю маститых психологов, но они разрушают семьи. Так, недавно моя подруга стала персоной нон грата в семье сына. Они стали ходить к психологу, и тот им сказал, что родственников - на фиг. И вот она рыдает, ничего сделать не может - молодых зазомбировали. Когда психологи позволяют себе влезать в твою личную жизнь - нет и нет.

- Как вы думаете, в чем женское счастье?

- Мы несчастливы потому, что это сами себе придумываем. Мы самые несчастные потому, что сами так считаем. Но женское счастье - оно же не строится только на мужчине, оно в таком большом понятии, как любовь, находится. Люби мир - и он тебе будет отвечать тем же. Но это надо работать над собой, надо уметь, надо чувствовать. Наверное, это приходит со временем.

- Вы в браке 25 лет. Чья это больше заслуга?

- Мужа моего, наверное. Я считаю, что он гений. Со мной непросто, я очень активная, я перемещаюсь, я ртуть. То в одном регионе, то в другом. А иногда холодильник пуст. И как с этим справиться? Это семейный быт. Он открывает холодильник и ставит туда продукты.

- Но при этом вы сказали изначально, что мужу нужно что-то дать.

- Да, обязательно. Он должен понимать, что вкладывает свою жизнь не в пустоту, а в человека, который ему отвечает тем же. Это такая гармония в отношениях. Но не у всех так. Я вспоминаю своих родителей. Они жили вроде как в гармонии, но было много столкновений. Терпение… Думаю, что второй важный момент - это терпение. Терпение и труд все перетрут. Молчи, молчи…

- Дайте, пожалуйста, ваше определение жизни.

- Жизнь - это круто! Жизнь - это любовь. Не примитивная, маленькая, а большая, всеобъемлющая. Это когда твое сердце открыто миру. Это - жизнь, а все остальное не является жизнью.

Анна Банщикова: "Чем больше муж любит тебя, тем меньше тебя любит его мать"

Александр Демидов: "Жванецкий выгнал нас, когда мы сожрали у него всю колбасу"

Камиль Ларин: "Пить мы бросали вместе с женой!"

Валерия Ланская: "После развода я стала выглядеть моложе"