Звезда "Скорой помощи" рассказал как мечтал стать трактористом, "прикручивал" коммерсантов в лихие 90-е и почему носит на руке кольцо погибшей подруги
Его история – пример того, что никогда не поздно изменить свою жизнь. Он решил стать актёром в 35 лет. И сегодня на его счету десятки ролей в фильмах и сериалах. У нас в гостях актёр Дмитрий Радонов.
– Благодаря проекту "Скорая помощь" Вы получили премию как лучший актёр года. А как проходил кастинг на этот сериал?
– Обычные пробы, где нужно было сыграть сцену, где оперируют бандита на бильярдном столе. Мне сказали: "Хорошо, спасибо. Может быть, увидимся". Два месяца никто не звонил, я уже и забыл, а потом звонок. Сказали, что меня утвердили, выслали съёмочный график и ждали меня уже на съёмках.
– Чем, по-Вашему, сериал «Скорая помощь» так понравился зрителю?
– Во-первых, это истории, они взяты из жизни, а во-вторых, актёрский состав очень приличный, режиссёр замечательный, сценарий интересный. Да и вообще весь сериал очень динамично построен. Мне кажется, что многим интересно посмотреть, как устроена медицина именно через кино.
– Самая сложная съёмка, которая у Вас была?
– Мы снимали фильм «Любовь Советского Союза», и у меня была небольшая роль санитарного инструктора. Где по сценарию я собирал бойцов и на машине увозил их в медсанбат. А солдаты, которые должны были ехать со мной в машине, были настоящими инвалидами, около пятнадцати человек. И, конечно, когда ты видишь столько много людей с ограниченными возможностями, тебе становится не по себе. Потом их загримировали под раненых, крови налили, выглядело всё очень реалистично до такой степени, что в какой-то момент забываешь, что это грим. Когда начали снимать и я увидел всю эту картину, то онемел. Я понимаю, что должен относиться к этому более хладнокровно. А я не могу, меня трясёт в этой машине, я заикаюсь, глаза слезятся. Начинаю говорить свой текст, вижу, как ребята стонут, и не могу собраться с мыслями. В итоге у меня всё получилось только с третьего раза.
– Были ли актёры, которые произвели на Вас особое впечатление?
– Когда я поступал в Театр на Покровке к Сергею Николаевичу Арцибашеву, он на меня произвёл впечатление и как человек, и как режиссёр, и как актёр. Как-то раз мы с ним репетировали простую фразу: «Вот я и приехал». По его мнению, я недостаточно вкладывал в неё смысл, и он мне начал задавать вопросы: «Кто ты? Откуда ты приехал? Куда ты приехал? Где атмосфера?!» Вот так он меня гонял.
– Я знаю, что у Вас есть ретроавтомобили, сколько у Вас их? И почему именно советский автопром?
– У меня есть две «Волги» – ГАЗ-21 и ГАЗ-24, "Москвич" и "Жигули" – шестёрка, девятка, восьмёрка, а также «Победа». Я ещё в детстве мечтал о машине и собирал тогда коллекцию машинок, а они дорогие были – от трёх рублей. А в школе за рубль двадцать можно было купить завтрак на целый месяц, а тут машинка. Но я накопил и собрал всю коллекцию. А потом все детские мечты переросли во взрослые.
– Наверняка же у Вас есть и иномарки?
– Ну, они уже не для коллекции, а для души и работы.
– А какая была первая машина из ретро?
– Девятка, она у меня до сих пор в гараже стоит. Я пригнал её из Белоруссии в 1993 году.
– Вы ездите на них?
– Конечно. Единственное, когда еду на "мерседесе", меня никто не подрезает, но стоит пересесть на шестёрку, как сразу же начинают притирать.
– Откуда у Вас появилась любовь к итальянской музыке в детском возрасте?
– Случайно, где-то в 1985 году. У нас был старенький радиоприёмник, который крутил пластинки, и на день рождения мне сестра подарила пластинку Адриано Челентано. Чтобы вы понимали, я даже записывал слова на русском языке. Но при этом языка я не знал, то, что слышал, то и писал. А потом пел эти песни во дворе для ребят. У меня даже кличка появилась – «итальянец».
– Как добывали пластинки на селе?
– Мне сестра привозила, так как она училась в Калуге и там покупала. Пластинки с итальянской музыкой были практически везде.
– А что слушали родители?
– В основном это были русские народные мелодии, но меня они не вдохновляли. Единственная песня, которая мне запомнилась, это «Когда цвели сады» Анны Герман. Когда я услышал её по радио, у меня потекли слёзы, прямо за душу взяла. Настолько сильная певица, уму непостижимо.
– Вы родились в Калужской области, расскажите о самых ярких воспоминаниях детства.
– В сентябре всей школой грузились в автобусы и ехали на поля копать картошку и свёклу. Нам нравилось с собой брать покушать, термосы с чаем, всё это так романтично и дружно было.
– Семья где жила?
– В частном доме. Мама работала на заводе, и от завода ей дали квартиру. А чтобы переехать в эту квартиру, дом, в котором мы жили, нужно было сломать. Мне было около четырёх годиков. Но в память врезалось, когда я в первый раз пришёл в квартиру и увидел раковину, туалет, ванну и свою комнату. В квартире мне нравилось больше, чем в доме.
– Выпивали ребята в селе?
– Ну, мы тоже порой баловались портвейном-777. Но мы же не могли его покупать, хорошо, что были друзья постарше. Но, откровенно говоря, к выпивке меня никогда не тянуло, как и к сигаретам. В этом плане я слушался маму и был хорошим сыном.
– Вообще не хулиганили?
– Ну, было, бочку с квасом перевернуть, к примеру, а квас выпить. На старый Новый год обязательно нужно было где-то нашкодничать. Дверь палкой кому-то подпирали или снегом заваливали. У конюха телегу как-то раз угнали и оставили в центре посёлка.
– Как познакомились Ваши родители?
– У меня папа коренной москвич, а мама из Калужской области. Познакомились они в какой-то деревне, завязалась любовь, поженились. Но когда я родился, у них начались ссоры и отец ушёл. Расстались, когда я уже в садик ходил. Отца своего помню плохо, поддержку от него мне не удалось получить, и я порой даже жалел об этом.
– Как выкручивалась мама?
– Если честно, то я до сих пор не могу понять как. Она одна кормила семью, вела хозяйство, ещё и подрабатывала. Помогали братья её, что-то ремонтировали, строили, я это помню. А когда я был в 1 классе, я уже сам начал ей помогать. В 4 классе купили диван, привезли его в разобранном виде, а я его собрал.
– Всё ли могли позволить?
– Я в детстве очень хотел, чтобы у нас был цветной телевизор. У нас был, но он был чёрно-белый, и то он не сразу появился. А из вкусненького мне очень хотелось поесть бананов, их привозили из Москвы. Тогда это были особые бананы, которые нельзя ни с чем сравнить. Ещё очень вкусными были лесные орехи – их ходил собирать мой одноклассник и порой угощал меня.
– В детстве Вы мечтали стать трактористом, почему?
– Мечтал все школьные годы. Наверное, из-за того, что кроме тракторов больше ничего и не видел.
– А что было самое модное на селе?
– Чтобы быть самым модным парнем на деревне, у тебя должны быть кроссовки Adidas. У кого-то были, у меня не было. Я даже не знаю, как они их доставали. Всё по блату, мне кажется.
– Как изменилась жизнь после развала Советского Союза?
– Сразу же не стало денег. Я так был уверен в завтрашнем дне, а в итоге не знал, куда идти после школы. Мы толком ничего не понимали, по телевизору показывали переворот какой-то, танки стреляли по Белому дому. Но мы в селе жили и не знали, что ждёт нас дальше. Но планы начали меняться.
– Какой у Вас был план?
– Получить высшее образование, так как мама сказала, что из меня артист никакой и что я должен быть инженером.
– Куда Вы поступали?
– В Москву я не поступил, конкурс был большой. А потом я вспомнил про институт в Костроме, где меня сразу же взяли, так как там был недобор. Потом мне платили небольшие деньги, и со стипендии на поесть хватало всегда. Задача была – не вылететь.
– Чем занимались в свободное от учёбы время?
– На первом курсе пошёл в тренажёрный зал, чтобы за себя можно было постоять. В 90-е же было такое время: чуть что - сразу же доставали топор и били машины. И слабым было быть невыгодно. Именно в спортзале я расширял круг друзей, знакомился с ребятами. Потом, благодаря этим знакомствам, я устроился на работу в ночной клуб охранником. Как-то раз приехали ребята на чёрном гелендвагене, хотели пройти в клуб. А как их остановить, они же здоровые, самоуверенные, их четверо, а нас двое. Подошли эти «шкафы», недолго думая, один из них рвёт мне карман. Пытался ударить, но мне удалось как-то увернуться, только нос и губу разбил. В другой раз приехали ребята и прошли в клуб без билетов. И вот такая картина: они пьют, у них на столе стоят бутылки вина, а один из них перебрал и начал бросать пустые бутылки за голову. Приходилось вести воспитательную беседу. Работа, конечно, опасная была, много буйных было.
– Какие деньги можно было заработать?
– Платили нормально, на жизнь хватало. Но я очень хотел заработать на машину, потому что у всех были машины, а у меня нет, я всегда ездил с напарником. Но потом мне удалось заработать на первую белую девятку.
– Долго работали охранником?
– Где-то год, а потом пошёл на повышение, стал заниматься прикруткой. Параллельно проходил практику в конструкторском бюро, а там вообще не платили, могли задержать зарплату на два месяца. Хотя начальнику нравилось, как я чертил, и он предлагал мне после института прийти к ним работать. Но я в Москву хотел уехать.
– А что такое прикрутка?
– Прикрутка - это прикручивать коммерсантов. Если ты занимался бизнесом в 90-е годы, то работать в одиночку было нельзя, так как могли возникнуть проблемы. Всегда должен был быть человек, который должен обеспечить тебе безопасность. А я был охранником, который мог прикрыть как раз этого коммерсанта. Мы ездили с ним на разные встречи, я был на подхвате, если что вдруг случится. Ну, или, к примеру, если не отдавали долг, то я просил людей, которые заняли, отдать его. Было рискованно, конечно, потому что могли трактовать нашу работу как вымогательство, но мы старались делать так, чтобы не выглядеть вымогателями.
– Как Вы просили отдать долг?
– Физическую силу не применяли. Это был редкий случай. Если человек не понимает, то могли нанести вред имуществу, автомобиль поцарапать, к примеру. Был случай с типографией, когда один товарищ занимался бланками и понадобилась наша помощь. Поехали знакомиться с директором, приезжаем, а директором оказался пожилой дедушка, но хитрый, всегда себе на уме. Оказалось, что его должники денег - полгорода. Поэтому мы поехали разбираться с этими должниками. Разобрались, и дедушка понял, что с нами можно работать.
– Самое страшное из той работы...
– Не было такого понятия, как страх. Ты просто оглядываешься на то время и осознаёшь, какой ты был безбашенный и совершал опрометчивые поступки. И всё это могло обернуться плохими последствиями, так как ты вообще не думал о своей безопасности. Был случай, когда наши ребята поехали сопровождать одного «бизнесмена», который угонял машины. В итоге они не вернулись, их там всех перестреляли, так как не договорились. Я никогда не участвовал в этих перегонах, поэтому не могу сказать, что конкретно там произошло. Но с собой я всегда носил маленький револьвер. Не помню уже, где покупал пули для него, но он у меня был.
– Как долго длилась такая жизнь?
– Где-то до 1997 года мне это было очень интересно. Но, несмотря на это, я очень хотел вернуться к творчеству, к музыке.
– Легко ушли из этого мира?
– Да, я же не занимался криминалом. Были, конечно, дерзкие люди, которые попадались на нашем пути. И мы могли наказать, но только за дело. Просто так мы не наказывали и не обижали.
– Бить же людей не очень хорошо...
– Тогда время такое было, есть люди, которые понимают язык, а есть те, до которых не доходит. Я хорошо воспитан, из меня даже хулиган не получился бы. Думаю, что, если бы я пытался конкретно связать жизнь с бандитской деятельностью, у меня не получилось бы.
– Но драки же были?
– Был случай, когда я один поехал в ночной клуб. Сижу, отдыхаю, вдруг меня толкает парень и просит, чтобы я вышел с ним и его другом на улицу. А я вообще не понимаю, что они от меня хотят, поэтому пришлось бить первым, не буду же я стоять в стороне. В другой раз познакомился с девушкой в ночном клубе, проводил её до дома и на следующий день решил зайти к ней. А мне открывает дверь парень и, не став разбираться, кто я и что, прёт на меня с кулаками. Ну что делать? Дал ему сдачи.
– Почему решили переехать в Москву и завязать с этой работой?
– Дело было так. Приехали ребята из Москвы с бизнес-идеей, и тогда я понял, что это мой шанс переехать. А в Костроме меня никто не держал, поэтому и отпустили меня легко. В Москве уже была немного другая работа – мы возили золото в храм: крестики, цепочки, кольца и так далее. В дальнейшем я хотел стать предпринимателем, потому что в то время это было модно и актуально. Через своего знакомого я узнал про академию народного хозяйства, куда потом поступил на магистра по специальности «бизнес-администрирование». Обучение было платное, как сейчас помню - 3000$.
– Как поменялась жизнь?
– Я познакомился с товарищем, который работал в сети спортивных магазинов, и устроился к нему. Сначала продавцом, потом менеджером. Уже в процессе работы вникал во всё и получал практические навыки.
– Дефолт Вас коснулся?
– Я был очень наивным, даже верил телевизорам. У меня были какие-то сбережения в долларах. Как сейчас помню, выступает Геращенко и призывает менять доллары на рубли. Я послушал всё это, взял свои сбережения и пошёл. А через два дня доллар взлетел. Понятное дело - я потом уже схватился, все рубли сдал и купил доллары опять.
– У Вас на руке два кольца, почему?
– Одно обручальное, а второе – памятное кольцо об одном человеке. Я познакомился с девушкой, мы договорились через день встретиться, а телефонов тогда не было, не могли как-то заранее созвониться, общались через пейджеры. Я прихожу на встречу, а её нету. 30 минут прождал и думаю: ну, наверное, обычное явление - сказала «да», а подумала «нет». А через несколько дней я узнаю из новостей, что она погибла, попала под троллейбус. А кольцо мы выбрали, когда гуляли с ней. Я купил в память о ней.
– Расскажите Вашу историю любви с женой?
– Познакомились в Костроме в 1998 году. Не скажу, что сразу появилась любовь. Сразу очень понравилась внешне, а потом – внутренне. Сначала - как женщина, а потом – как человек. Как человек и я ей понравился.
– А какой она человек?
– Соответствует моим принципам и идеалам. У нас было с ней много общих интересов, и она подходила под параметры, которые я хотел видеть в своей спутнице. Я всегда доверял и был уверен в ней.
– Почему Вы сделали ей предложение только через девять лет?
– Дело в том, что я долгое время не мог понять, почему любовь проходит, как было у моих родителей, сестёр, друзей и прочих знакомых. Поначалу у всех всё гладко, а потом люди расстаются. Я не хотел жениться, чтобы потом через какое-то время развестись. Поэтому я и не спешил делать предложение. Мне хотелось понять человека и быть уверенным. Если уж и создавать семью, то она должна быть счастливой и крепкой. Через девять лет я понял, что это точно мой человек, и решился.
– Как сделали предложение?
– Да я уже не помню, вроде по-обычному, без всяких сюрпризов в семейном кругу.
– Несмотря на то что у Вас уже была семья, Вы решили пойти учиться в театральный институт. Зачем?
– Мне всё равно хотелось творчества, хотелось вернуться в музыку или в другую творческую сферу. История такая. Я всегда ходил на разные курсы повышения квалификации и там однажды познакомился с девушкой, которая являлась представителем компании Volvo в России. Она работала там PR -менеджером, и мы с ней сдружились. Так вот, благодаря этой девушке, я вышел на кино. Как оказалось, у неё было много знакомых актёров, которые снимались в популярных фильмах. И она мне предложила работу ассистента. Сделал фотографии, дал номер телефона, а потом мне дали сыграть несколько эпизодов. Я попробовал - и мне понравилось, я начал вникать в актёрскую деятельность и пошёл учиться в ГИТИС.
– Как отреагировала жена?
– Очень плохо. Потому что она хотела стабильности и хотела быть уверенной во мне и в нашей семье. А что такое артист? Сегодня деньги есть, а завтра нет. Но, несмотря на это, она поддержала меня и мои начинания. У нас всегда всё совпадает – в этом и есть наше счастье.
– Вам сложно было учиться, ведь разница в возрасте с молодыми студентами была достаточно большая?
– Я очень коммуникабельный человек и могу общаться просто как с теми, кто младше меня, так и с теми, кто старше.
- Можно ли выжить, будучи только артистом?
– Наверное, можно, если ты снимаешься ежедневно, а так не знаю. Мне кажется, это не всегда зависит от профессионализма актёра. Я знаю многих замечательных театральных актёров, которые просто гении, но их нет в кино. Особенно меня поразил Герман Энтин, когда я впервые увидел его спектакль в 2005 году «Мой Булгаков», я просто обалдел от его таланта.
– Если сравнивать Вашу жизнь до ГИТИСа и после, то она кардинально поменялась, разве нет?
– Вообще-то да. Если раньше у меня был бизнес, то сейчас я занимаюсь только съёмками в кино. Со временем у меня поменялись интересы. Сферы, в которых я работал раньше, постепенно сошли на нет.
– Какой план у Вас в нынешнее непростое время?
– Выжить как-нибудь, как в 90-е годы. Сейчас главное - не потерять себя, остаться человеком, вести правильный образ жизни, держать обещания и никого не подводить.
Ёла Санько: "Сказала, что всех вас переживу, и у меня тут же нашли опухоль..."
Лариса Рубальская: "У меня все близкие умерли и детей нет..."
Светлана Разина: "Отец меня лупил за ложь, а мама днями могла не разговаривать"
Маргарита Суханкина: "Когда я открыла окно, вспомнила о папе и сказала: "Стоп!"